ПСС. Том 21. Новая азбука и русские книги для чтения

Деревенский мужик. — Полное согласование. Деревенский мужик вздумал — полное согласование и неполное с глаголом. Деревенский мужик вздумал идти. К вздумал приставка неопределенного наклонения идти. Деревенский мужик вздумал идти с топором. К глаголу идти приставка с предлогом имени топор в творительном падеже. Деревенский мужик вздумал идти с тупым топором. Приставка в падеже топором вполне согласована с тупой. Деревенский мужик вздумал идти с тупым топором в лес. В лес — приставка падежа к идти. Деревенский мужик вздумал идти с тупым топором в лес рубить. Приставка неопределенного наклонения к идти. Деревенский мужик вздумал идти с тупым топором в лес рубить липу. Липу — приставка в падеже к рубить. Деревенский мужик вздумал идти с тупым топором в лес рубить старую липу. Липа — вполне согласована с старый. И вышла вся соединена речь.

Беда родит беду. Люди рады лету. Ум разуму подспорье. Беда родит беду. Беда соединено неполным согласованием с родит. Родит стоит в единственном числе оттого, что беда в единственном числе. — Беду — приставка к родит. Родит беду. Если бы не было родит, то не было бы беду. Если бы было не родится,[196] то было бы от беды. Стало быть, беду приставка к родит. И, стало быть, родит срединное главное слово — то, которое связывает оба вместе, с одним оно согласовано, а другое к нему приставка.

.

«АЗБУКА» и «НОВАЯ АЗБУКА»

ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ

I

Работа Толстого по составлению и писанию «Азбуки» тесно связана с его педагогической деятельностью. «Азбука» явилась итогом теоретических обобщений его многолетнего опыта школьной работы по обучению крестьянских детей.

В ответе критикам на разбор «Азбуки», написанном в начале 1873 г., Толстой говорит, что «Азбука» «стоила ему 14 лет работы»,[197] то есть, другими словами, он связывает начало работы над «Азбукой» с открытием им в 1859 г. Яснополянской школы. Конечно, в данном случае Толстой имеет в виду не непосредственную работу над писанием «Азбуки», а лишь свою практическую педагогическую деятельность, давшую ему материал и методический опыт, которые он использовал потом при составлении «Азбуки». Занятия Толстого в школе (1859–1863, 1872, 1873 гг.), изучение постановки школьного дела за границей, во время его второго путешествия (1860–1861 гг.), издание журнала «Ясная Поляна» и писание статей по педагогике (1862–1863 гг.) — все это было той «работой», которая была подготовительной ступенью к созданию «Азбуки».

Какое значение придавал Толстой своей педагогической деятельности, видно из его записи в Записной книжке, сделанной в Брюсселе 16/28 марта 1861 г.: «Цель одна — образованье народа. Одна моя вера (которая, смутно чувствуя, привязала меня к делу воспитания). Мы ничего не знаем. Одна надежда знать — это знать всем вместе — слить все классы в знании науки».[198] Это признание Толстого, что «мы ничего не знаем» в области народного образования, не убило «веру» Толстого в необходимость осуществления той основной «цели», которую он высказал в цитированной записи. От практической деятельности Толстой переходит к теоретической, к разработке педагогических вопросов в организованном им журнале. Однако журнальная деятельность, повидимому, его не удовлетворила, и он прекращает издание журнала. Несмотря на это, вопросы педагогики продолжают его интересовать попрежнему. В объявлении о прекращении журнала, напечатанном в № 13 «Московских ведомостей» от 17 января 1863 г., Толстой пишет:

«Убеждения наши, высказанные в 1-м номере журнала «Ясная Поляна», не только не изменились, но подтвердились и постоянно подтверждаются нашими хотя и ограниченными опытами и наблюдениями… Мы не перестаем и не перестанем делать те педагогические опыты, которые составляли всё содержание журнала, и выводить из них наши посильные наблюдения, а потому с 1863 года мы будем издавать не срочное издание, а, по мере накопления материалов, сборники как Книжек, так и Школы «Ясной Поляны», о которых при выходе их будет объявляться отдельно».[199]

Выпуск обещанных сборников не состоялся, и в 1860-х годах Толстой еще не сделал своих окончательных теоретических выводов из того богатого материала, который у него накопился во время его трехлетней педагогической практики. С сентября 1863 г. он приступил к работе над «Войной и миром». Но мысль о педагогике все-таки не оставляла Толстого и во время писания «Войны и мира». Так 10 апреля 1865 г. он заносит в Дневник: «Нынче утром записал кое-что по педагогике»;[200] под 26 сентября того же года: «По случаю ученья милой Маши, думал много о своих педагогических началах. Я обязан написать всё, что знаю об этом деле»;[201] под 2 ноября того же года: «С наслаждением перечитал Казаков и Ясную Поляну».[202]