ПСС. Том 21. Новая азбука и русские книги для чтения

22 декабря 1871 г. Толстой повез первую книгу «Азбуки» в Москву и пробыл там не менее трех недель. Потребовалось немало времени для подыскания типографии, которая взялась бы печатать «Азбуку». Уже после того, как был заключен контракт с типографией Риса, 27 мая 1872 г. Толстой писал о своих поисках H. Н. Страхову: «Вы не поверите, но в Москве ни одна типография не бралась, кроме Риса (все завалены работой)».[233] Очевидно, зная неаккуратность Риса, печатавшего «Войну и мир», Толстой не хотел поручать ему печатания «Азбуки». Но в конце концов, вследствие отказа других типографий, ему пришлось остановиться на этой типографии. Не позднее 12 января 1872 г. Рис приступил к набору первой книги «Азбуки». В этот же день Толстой сообщал А. А. Толстой: «Пишу я эти последние года азбуку и теперь печатаю».[234] Тогда же Толстой нашел рисовальщика, которому поручил сделать рисунки к буквам алфавита, и студента-корректора, которого в Записной книжке под 13 января 1872 г. он называл своим «помощником»,[235] а в письме к H. Н. Страхову от 27 мая того же года — своим «поверенным в Москве» по печатанию «Азбуки».[236] В этот же приезд в Москву, вероятно, Толстой совещался там с разными специалистами по вопросам, касающимся «Азбуки». Потом, вспоминая об этих совещаниях, он писал H. Н. Страхову в письме от 20 июня 1872 г.: «О печатании летописи по-славянски у меня в Москве было бесчисленное количество разговоров. Бессонов и Буслаев считают невозможным печатание летописи по-славянски, Юрьев, Елагин и др., и я, и другие не находят в этом никакого затруднения».[237] Но, повидимому, советы специалистов тогда не удовлетворили Толстого, так как в том же письме он советовал Страхову, взявшемуся следить за печатанием «Азбуки»: «Главное, не советуйтесь с знатоками. Они будут путать, как меня путали в Москве».

С момента печатания «Азбуки» началась для Толстого самая трудная и лихорадочная работа. Нужно было спешно готовить новые материалы и составлять следующие книги «Азбуки». Вернувшись в Ясную Поляну приблизительно в середине января 1872 г., Толстой продолжал работу по подготовке художественного материала для чтения. Нельзя сказать точно, какие именно мелкие художественные произведения приготовил Толстой в первые месяцы 1872 г., но определенно известно, что с 11 по 25 марта он написал рассказ «Кавказский пленник» и не позднее 30 апреля — рассказ «Бог правду видит, да не скоро скажет» (см. Примечания, стр. 654–656 и 668). Вместе с тем в те же первые месяцы 1872 г. Толстой усиленно занимался статьями научно-популярного характера, арифметикой и славянскими отделами «Азбуки». Что касается научно-популярных статей, то им Толстой намеревался уделить много места в «Азбуке». В цитированном выше письме к А. А. Толстой от апреля 1872 г. он писал, что для «Азбуки» «нужны все естественные науки, астрономия, физика». По возвращении из Москвы Толстой погрузился в изучение астрономии и физики. «Левочка всё продолжает заниматься, — писала С. А. Толстая Т. А. Кузминской 18 января 1872 г., — и печатать детские книжечки…. Читает он физику и астрономию». Записные книжки Толстого за январь, февраль и март 1872 г. полны заметками по физике и астрономии, которые он делал несомненно попутно с чтением книг по этим предметам.[238] Об этом же Толстой писал брату Сергею Николаевичу 9 марта 1872 г.[239]

Кроме физики и астрономии, в первые месяцы 1872 г. Толстой изучал другие дисциплины, как о том можно судить по тем спискам, которые были набросаны в то же время. Подавляющее число тем в этих списках посвящено самым разнообразным предметам: истории, этнографии, астрономии, геологии, минералогии, ботанике, зоологии, физике, механике, химии, геометрии, технологии и др.[240]

В первую очередь Толстой, повидимому, взялся за разработку тем по физике и написал целый ряд статей о тепле, о сырости, о магнетизме, о кристаллах и проч., которые вошли в «Азбуку», а частью остались в рукописи. А затем много внимания уделил он астрономии, написав целую серию популярных статей. Но, очевидно, убедившись в процессе работы в невозможности объяснить в популярной и доступной для детского понимания форме многие явления из этой области, Толстой оставил статьи по астрономии в незаконченном и черновом виде.[241] Одновременно со статьями по астрономии он пишет отрывки из геометрии, которые являются не частью какого-то начатого и незаконченного особого курса по практической геометрии, а скорее каким-то звеном в работе Толстого по астрономии.[242]