ПСС. Том 27. Произведения, 1889-1890

И вотъ являются эти, исполненныя неясности, подразумѣваній, мнимыхъ сожалѣній передъ жестокостью войны и сознанія ея необходимости, патріотическихъ намековъ и умолчаній, легкихъ и шуточныхъ картинокъ, долженствующихъ составлять контрастъ съ значительностью самаго дѣла — описанія. Дѣлаются даже намеки на состраданіе (это верхъ ловкости и смѣлости) къ убитымъ, на недоумѣніе передъ жестокостью войны, но опять не договаривается и подразумѣвается, что разрѣшеніе противорѣчія между свойственнымъ человѣку состраданіемъ и разумностью и христіанствомъ, не позволяющимъ убивать, да еще безъ причины, братьевъ, и организованнымъ убійствомъ слишкомъ просто и извѣстно каждому. И что тутъ есть нѣкоторая поэтическая фатальность.

И молодыя поколѣнія читаютъ и воспитываются въ этомъ лицемѣріи, и плоды этаго лицемѣрія — ужасны. И до чего довело людей фарисейство, до какого извращенія понятій!

Вся эта характеристика известного рода сочинений о войне, прежде всего относящаяся к той книге А. И. Ершова, предисловием к которой должна была служить статья, автором вычеркивается, и мысль, заключенная в этих словах, излагается в значительно смягченном виде, без упоминания о «лицемерии» и «фарисействе».

Заключение статьи оставлено то же — рассказ юнкера о том, как Скобелев под Геок-Тепе перепоил солдат, чтобы они перерезали мирное население. Автор только к словам: «Вот где ужас войны!» приписывает еще: «Какие милионы работников Красного Креста залечат те раны, которые кишат в этом слове, произведении целого воспитания», подписывает свою фамилию и ставит дату: «10 М[арта] 89».

Этим днем, повидимому, работа над статьей закончилась.

В следующем 1890 году Толстой, повидимому, думал вновь взяться за предисловие к книге Ершова. В январе этого года Мар. Льв. Толстая писала сестре Татьяне Львовне, находившейся в то время в Москве: «Пойди пожалуйста в дом [Хамовнический дом Толстых] и поищи везде у папа рукописи и привези все, что найдешь. Нам надо его начатое предисловие к Рассказам о Севастополе Ершова… Поищи хорошенько» (ГТМ).

Неизвестно почему: потому ли, что Толстой остался недоволен своей статьей, или потому, что она вышла нецензурна, или, быть может, статья затерялась, но написанное Толстым предисловие в печати в то время не появилось, и книга Ершова вышла без него под следующим заглавием: «Севастопольские воспоминания артиллерийского офицера». Сочинение А. И. Ершова (Е. Р. Ш-ова). В семи тетрадях, изд. второе А. С. Суворина. Спб. 1891. Статья Толстого появилась впервые лишь в 1902 г. в издании «Свободного слова» (Christchurch, Hants, England) в брошюре под заглавием: Л. Н. Толстой, «Против войны», где статья занимает страницы 1–8. В России впервые в — «Сочинениях графа Л. Н. Толстого», изд. двенадцатое, ч. семнадцатая, М. 1911.

Мы печатаем статью по подлинным рукописям автора, исправляя некоторые неточности и восстанавливая пропуски, имевшиеся в той копии, с которой производилось издание «Свободного слова». Исправляем также неверную дату, под которой была напечатана статья. Толстой подписал статью сокращенной датой: «10 М. 89», причем под буквой «М» следует, как это ясно из дневниковой записи, разуметь март 1889 г.; переписчик же, очевидно, расшифровал «М» как «май», и статья появилась в издании «Свободного слова» с неверной датой 10 мая 1889 г.

Примечания.

Стр. 524, строки 26–28. «Одно словечко… пожалуйста, повесьте». Имеется в виду факт, рассказанный в «Русской старине» 1888, ноябрь, в записках известного художника Василия Васильевича Верещагина (1848–1904), озаглавленных: «Воспоминания художника Вас. Вас. Верещагина. Набег на Адрианополь в 1877 году». Здесь Толстой на страницах 466–468 прочитал: «Привели к Струкову[470] двух албанцев, отчаянных разбойников, по уверению болгар, вырезывавших младенцев из утроб матерей. Генерал приказал связать их покрепче, и драгуны, поставивши ребят спинами вместе, стянули локтями так, что они совсем побагровели и двинуться потом не могли… Я просил Струкова повесить их, но он не согласился, сказал, что не любит расстреливать и вешать в военное время и не возьмет этих двух молодцов на свою совесть, а передаст их Скобелеву, пускай тот делает, что хочет.

— «Хорошо, — отвечал я, — попрошу Михаила Дмитриевича: от него задержки, вероятно, не будет.

— «Что это вы, Василий Васильевич, сделались таким кровожадным? — заметил Струков. — Я не знал этого за вами.

«Тогда я признался, что еще не видел повешения и очень интересуюсь этою процедурою.

«Скобелев приехал к вечеру… Я попросил Скобелева повесить помянутых двух разбойников; он ответил: «Это можно» и, призвавши командира стрелкового батальона, полковника К., приказал нарядить полевой суд над обоими схваченными албанцами и прибавил:

— «Да пожалуйста, чтобы их повесить.

— «Слушаю, ваше превосходительство, — был ответ.