Читаем ПСС. Том 29. Произведения, 1891-1894 полностью

Спор с Петром о милостыне. Царский путь спасения. Последствия — задавленная старуха. Петр молчит. Входит старец. Петр спрашивает как. Старец не одобряет.

4

Его оставляют. Его монолог о собственности. Его беседа с рабом, решение уйти и требования исполнить всё, всё, что он потребует. —

4–е ДЕЙСТВИЕ

1

Базар рабов. Наказанный раб рассказывает другим, как он бежал от жестокости, дурной пищи, требования работы не по силам, как его поймали и продают, в наказанье, одного, разлучая с родными. Рассказ другого о добром житье у своего хозяина, жалость о смерти хозяина. —

Петр с рабом слушают.

2

Раб Петра укалывает им трудность изложения раба и отказывает[ся] исполнить. Петр напоминает обещание и угрожает продать его от себя. —

Раб спрашивает у других, кто покупатели и, кто лучшие хозяева. Проходит торговец драгоценными камен[ьями]. Рассказчик знает и хвалит его. Раб бежит и уговаривает купить.

3

Разговор с купцом. Раб хвалит и заминается на вопрос о службе прежнему господину. Петр подхватывает и, разумея дьявола, рассказывает о верности своей службы ему. Душу ему без остатка отдал. — Да что же ты его бросил. Не убежал ли ты от него. — Нет, он убежал от меня. Колебания покупателя разрешаются слов[ами] старца.

4

Прощание с рабом, вольную ему и деньги. И кланяется в ноги, благодарит [его]. Ты вольный, я раб, а мы братья.

5–е ДЕЙСТВИЕ

Тераса — богатые гости — хозяин. На ступенях гости низшие. На дворе нищие.

1

Гости хвалят гостеприимство. Хозяин — Петра, говорит о его смирении. Его дела лучше. (Зовут Петра призвать плясуний. Петр неохотно. Хозяин спрашивает. Петр выражает молчаливое неодобрение. — «Грех», Саломею вспоминает.)

2

Приходит дочь — пляшет. Петр уходит в угол двора. Монолог о богатстве, прелести Саломеи и неравенстве и тщете, его влиянии на хозяина. Старец не одобряет осуждения и обращает на себя — ищи бога для себя.

3

Приезжает друг. Петр узнает. Друг не узнает. Петр проводит к хозяину. Рассказ друга о Петре. Прослышал, что здесь. Петр стоит у двери и слушает. Подает блюдо. Хозяин спрашивает у Петра, не знает ли он. Петр ставит блюдо и бежит на крышу. —

И улетает.

Речь старца. —

№ 2 (рук. № 3).

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Площадь города. Лавки, балаганы. Ходят люди, торгуют. Гул от говора. Налево сидят нищие в восточных (фесках), прорванных рубахах, без порток; старики, безрукие, слепые с мальчиками — поют. Проходящие подают. Женщина в чадре дает рубль серебряный.

ЯВЛЕНИЕ 1–е

Пение замолкает.

1–й нищий

(Хватает. Другие продолжают проситъ.)

Женщина

На всех.

Нищие (вместе)

Спаси Христос.

Женщина проходит.

3–й нищий

Сколько всех? 8. По 12. Пойдем разменяем.

2–й нищий

У Абдула есть.

Абдул

Есть (меняет).

4–й нищий

Всегда дает. Дай ей бог свои милости и родителям царство небесное.

2–й нищий

Она да Амфилий Тирский — больше никто не дает.

3–й нищий

Да и принять от нее сердце радует, не то, как Мирон — тот оделяет, да через слуг, как собакам швыряет.

2–й нищий

Как ни давай, только–б давал. Другой и давать не дает, и как собаку ругает.

3–й нищий

Кто же нищего ругает — только нехристи да Петр Мытарь.

4–й нищий

Ну, Петр один и есть.

2–й нищий

Другого нет собаки.

3–й нищий

Я 20 лет живу, ни разу не дал полушки ржавой.

Все нищие

Ни мне, ни мне.

1–й нищий

Да что он, христианин?

3–й нищий

Христианин, да хуже нехристя. Христианину нельзя не подать ради Христа.

2–й нищий

А вот [не] подает. Не дал и не даст.

1–й нищий

Просить не умеете. Христианину нельзя не дать.

Все

А вот не дает.

1–й нищий

Вам не давал, мне даст.

Все

Не даст, не тот человек.

1–й нищий

Об заклад, что даст.

Все

Об заклад. Копейку, две полушки.

1–й нищий

Идет. (Бьет по рукам.) До вечера даст. Да вот и он. Смотрит и[88]

ЯВЛЕНИЕ 2–е

Рабочий араб ведет мула, навьюченного днуми корзинами, полными хлебами. За ним Петр Мытарь, толстый, завалившись назад с палкой, с золотым набалдашником, идет в богатой длинной одежде.

Петр Мытарь

Так слушай же ушами. Прямо на двор к княгине Евдоксии введи, скажи — Петр Мытарь по заказу прислал. По сребренику за хлеб.

Араб

Всё отдавать?

Петр Мытарь

Сказано, по сребренику за хлеб: сколько возьмет, столько сребреников.

Араб

А всех брать не станет?

Петр Мытарь

Э, образина чортова, бестолковая. Всех 112 хлебов. Сколько возьмет, столько сребреников. Остальные вози к Абдулу. Да чтоб целы были.

Араб

Ладно. (Идет.)

1–й нищий (изогнувшись, трясясь подходит к Петру)

Кормилец, Христа ради убогому. Бог тебя наградит. Дай бог тебе еще в 10 раз против твоего за твою добро[де]тель. Отец, Христа ради.

Петр Мытарь (идет, не замечая. Когда нищий подходит и касается, — поднимает палку)

Прочь, собака.

1–й нищий (забегая вперед, отдаляется так, чтобы не доставала палка)

Благодетель! Кормилец! Пожалей убогого. Христос тебе воздаст. Не оставь несчастного.

Петр Мытарь (грозит палкой)

Достану, собачий сын.

1–й нищий

Не меня пожалей, Христа ради прошу.

Петр Мытарь

У Христа и проси. (Замахивается.)

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное