Читаем ПСС. Том 34. Произведения, 1900-1903 полностью

ПСС. Том 34. Произведения, 1900-1903

Анна Павловна.

Поверь, что я ее больше тебя люблю и что делаю, то для нее. Если бы я не любила...

Входит , корректный, свежий и сильный юноша²⁵⁹ с медленными движениями,²⁶⁰ робкий и нежный.

(здоровается, целует руку Анны Павловны).

Вы прислали мне записку, что желаете меня видеть, и я позволил себе, несмотря на поздний час, приехать. Чем могу служить?

Анна Павловна.

И прекрасно сделали. Благодарю вас. У нас очень, очень грустно.

Каренин.

Неужели опять?

Анна Павловна.

Да, опять уехал с деньгами и про[падает] второй день и не може[м] найти. Вот я и решилась просить вас.

Каренин.

Я весь к вашим услугам. Что могу...

Саша морщится, недовольно махает руками <и уходит>.

Анна Павловна.

Он б[ыл] ваш друг, но, простите меня, хоть он и мне зять, это простой негодяй...

Каренин.

Он слабый человек, но...

Анна Павловна.

Тут не слабость, а подлость...

Каренин.

Ну, я но думаю, вы сами не думаете это.

Анна Павловна.

Всё старая история, пьянство, цыганство, все гадости, которые в первый раз простительны, во второй раз становятся гадки, а когда они повторяются постоянно (всё более и более горячась), когда это сделалось не только привычкой, но самой жизнью, когда ни просьбы, ни слезы, ни страдания жены не могут удержать, тогда этому нет названия...

Каренин.

Но теперь, в настоящую минуту, что именно...

Анна Павловна.

А то, что он получил деньги и не свои, а деньги, присланные дядей для выкупа его же просроченного и заложенного именья и с этими деньгами со вчерашнего дня пропал, и мы искали везде, по всем и нигде не могли найти его. Только сейчас, вечером, няня наша догадалась разыскать извощиков каких-то. Какой-то Турецкий, который возил их, и мы узнали от этого Турецкого, что он у цыган и ночевал там. Должен быть там и теперь.

Каренин.

Так что же вы хотите, чтобы я съездил туда и привез его?

Анна Павловна.

Я собственно ничего не хочу. Я убедилась, что кроме мучений и всякого рода страданий для Лизы от этого человека ничего не будет.

Каренин.

Я думаю, что судья в этом деле одна Лизавета Александровна.

Анна Павловна.

Нет, она ослеплена. Мне же видно, как он равномерно и наверно губит ее и будущность ребенка... Вы друг семьи, и я могу сказать вам всё. Ведь эти эскапады повторялись десятки раз. После них раскаяния, тишина, обещания... и опять то же. Последний раз он сам сказал, что пусть она оставит его, если это повторится.²⁶¹

Каренин.

То есть как же?

Анна Павловна.

Я поняла так, что он готов дать ей развод. И я прямо желала бы этого, любя свою дочь.

Каренин.

Да, но она не хочет этого.

Анна Павловна.

То-то и дело. И потому мое demande²⁶² к вам совершенно бескорыстно. Если я прошу вас съездить к нему и узнать, где он и что с ним, то я прошу не для себя, а для нее, зная ее бесконечную доброту.

Каренин.

Я думаю, главное, любовь к нему.

Анна Павловна.

Да, разумеется. Так вы согласны съездить увидать его, узнать, что он и что он думает.

Каренин.

Разумеется, сейчас, сию минуту поеду. Только простите меня, я бы хотел знать, как Лиз[авета] Ал[ександровна] смотрит на это.

Анна Павловна.

Лиза? Разумеется, она будет рада. Я сейчас позову ее.

Каренин.

Но куда же ехать? Где он теперь? Ведь я не знаю, где живут и какие цыгане?

Анна Павловна.

А это вам скажет извощик. Я нарочно оставила его здесь. Сама позову его сюда.

Каренин.

Я думаю, мне лучше сойти к нему.

Анна Павловна.

Нет, нет. Я сама еще поговорю с ним.

(идет в дверь).

Я позову его.

Анна Павловна.

Да, да. А я позову Лизу. Пусть она сама вам скажет.

Каренин.

Но если Л[изавета] А[лександровна] нездоровы, то я бы был в отчаянии беспокоить ее.

Анна Павловна.

Нет, я думаю, что она сойдет к вам. Она ведь всего боится, так что для нее важно то, что вы увидите его, узнаете, что он жив, эта драгоценность. Это ее ослепление — любить такого человека! Его можно только презирать.

Каренин.

Я боюсь, что вы несправедливы к Феде. Я ведь с ним друг детства, и знаю, и высоко ценю его не только ум, чутко[сть], талантливость, но золотое сердце и потому никак не могу разделять вашего взгляда на него.