ПСС. Том 35. Произведения, 1902-1904

Хаджи-Мурат одобрительно кивал головой.¹⁶⁵⁰ Потом, достав золотой, дал¹⁶⁵¹ племяннику и расстался с ним. Не успели они еще сесть на лошадей, чтобы ехать, когда по той дороге, по которой они приехали, раздались топот лошадей и крики. Это, очевидно, жители аула ехали за ним, желая задержать его или, по крайней мере, для очистки себя перед Шамилем, сделать вид, что они хотят задержать его. Лицо Хаджи-Мурата вдруг повеселело. Он вскочил на лошадь, достал из чехла винтовку — его спутники сделали то же — и выехал из чащи на дорогу.¹⁶⁵² Жители аула были шагах в ста пятидесяти.

— Что надо? — закричал он им. — Взять, свести к рыжей собаке Шамилю. Ну бери! — крикнул он,¹⁶⁵³ поднимая винтовку.

Жители аула молчали. Хаджи-Мурат повернул лошадь и стал спускаться вниз, постоянно оглядываясь. Когда он переехал на другую сторону лощины, те все стояли и что то кричали ему. На той стороне лощины был крупный лес. Хаджи- Мурат с свитой въехал в него, и преследователей перестало быть видно.

Сын шурина указал дорогу и простился. Хаджи-Мурат с свитой поехали вперед. Впереди в лесу слышны были удары топоров, треск падающих деревьев и русский говор.

В¹⁶⁵⁴ ту самую ночь, когда Хаджи-Мурат подъезжал к аулу, в крепости...

* № 64 (рук. № 51).

Героем этой истории был один из наибов (генерал-губернаторов) Шамиля, славившийся своим молодечеством, ловкостью, военным счастьем аварец Хаджи-Мурат.¹⁶⁵⁵

Хаджи-Мурат в продолжение двадцати лет воевал с русскими, делая необыкновенные по смелости набеги на покорные русским аулы, на русские крепости, города, везде забирая табуны лошадей, стада скотины, пленных и всегда успешно проскальзывая или пробиваясь через русские войска, пытавшиеся остановить или поймать его.

В 1852¹⁶⁵⁶ году Хаджи-Мурат пользовался такой славой среди кавказских народов, что Шамиль, властвовавший над народами Кавказа, стал бояться его, усматривая в нем соперника своей власти. Для того чтобы погубить его, Шамиль послал Хаджи-Мурата в Табасарань, дав ему вместо трех тысяч человек, которых он требовал, только пятьсот человек, надеясь, что он погибнет в этом походе, но Хаджи-Мурат и с¹⁶⁵⁷ этой горстью людей разорил табасараньские аулы, забрав в плен семью брата Шамхала Тарковского,¹⁶⁵⁸ и с тысячью лошадей и скота вернулся в Аварию. Тогда Шамиль потребовал от Хаджи-Мурата две тысячи пятьсот рублей денег и¹⁶⁵⁹ дорогую шубу.

Хаджи-Мурат дал всё это. Шамиль потребовал тогда к себе самого Хаджи-Мурата. Поняв, что Шамиль хочет погубить его, Хаджи-Мурат решил прямо восстать против¹⁶⁶⁰ него и, напав на его мюридов,¹⁶⁶¹прогнал их и отбил у них лошадей.¹⁶⁶² Духовенство стало мирить двух врагов, но согласие не состоялось. В это время русский генерал Аргутинский, узнав про ссору Шамиля с Хаджи-Муратом, предложил Хаджи-Мурату выйти к русским. Хаджи-Мурат¹⁶⁶³ вступил в переговоры с Аргутинским и выслал всё свое имущество — деньги, часы, кольца в более близкий к русским аул Гехи. Но один из мюридов Хаджи-Мурата изменил ему, и мюриды Шамиля захватили всё имущество Хаджи-Мурата и выжидали случая захватить его самого, чтобы предать его Шамилю.

¹⁶⁶⁴Друзья Хаджи-Мурата передали ему, что Шамиль решил казнить его. Хаджи-Мурату ничего не оставалось, как передаться русским. И вот Хаджи-Мурат с пятью верными ему мюридами подъехал к ближайшей русской крепости и, оставив в лесу четырех из своих спутников, с одним любимым своим мюридом Сафедином, поехал в ближайший чеченский аул, где жил его тесть, чтобы взять оттуда¹⁶⁶⁵ человека, который проводил бы его посланного к русским для установления с ними окончательных условий своего выхода к ним.

Был ноябрьский холодный, но тихий вечер, когда Хаджи-Мурат с Сафедином верхами на измученных лошадях въезжали в аул по крутой каменной дороге.

* № 65 (рук. № 51).

Был ясный ноябрьский вечер, когда Хаджи-Мурат и его любимый мюрид, аварец Сафедин, оба верхами, подъезжали по крутой каменной дороге к ближайшему к русским владениям чеченскому аулу Маиур-Тупу. На Хаджи-Мурате была бурка, из под которой виднелись только ноги в черных ноговицах и красных чувяках, и высовывалась винтовка в чехле.

Лицо у Хаджи-Мурата было до половины закрыто белым башлыком сверх папахи. Почти так же был одет и Сафедин, только башлык на нем был желтый и чувяки черные. За седлом у Сафедина были переметные сумы. Под Хаджи-Муратом был невысокий породистый мерин с острыми подвижными ушами на маленькой голове, с блестящими на выкате глазами. Сафедин ехал на серой, почти белой, загрязненной по брюхо, большеголовой с кадыком, высокой, ногайской, поджарой лошади.

Аул, в который они въезжали, весь курился дымом из плоских крыш, нагроможденных почти друг на друге в полугоре, саклей. Народ был весь наружу и на крышах, и само собою все занялись рассматриванием всадников.

Хаджи-Мурат не поехал в гору, а, сказав несколько слов Сафедину, повернул влево, на еще более крутой подъем.