ПСС. Том 35. Произведения, 1902-1904

Для главы I Толстой широко использовал горский фольклор из «Сборника сведений о кавказских горцах». Так, Хаджи-Мурат спрашивает старика-чеченца: «Что нового?»; старик отвечает: «Хорошего нового ничего нет... Только и нового, что все зайцы совещаются, как им орлов прогнать...» Это измененная горская поговорка: «Каждую ночь зайцы совещаются о том, как им прогнать орлов. К рассвету разбегаются, еще не решив дела».²⁵³³

Старик говорит: «На прошлой неделе русские собаки у Мичицких сено сожгли, раздерись их лицо...» Это видоизмененное горское проклятие: «Сдерись твое лицо».²⁵³⁴

Прерывая словоохотливого Бату, Хаджи-Мурат говорит: «Веревка хороша длинная, а речь короткая». Это видоизмененная горская поговорка: «Хорошо слово короткое, а веревка длинная».²⁵³⁵

В конце главы I Хаджи-Мурат благодарит кунака: «Да получишь ты радость и жизнь». Это переделанное горское приветствие: «Да дадутся тебе сердечная радость и жизнь».²⁵³⁶

Толстой приводит «обычное» горское приветствие «селям-алейкум» с ответным «алейкум-селям», а также другие, употреблявшиеся редко, обычно при дружелюбном отношении к человеку: жена Садо говорит Хаджи-Мурату: «Приход твой к счастью». По горским обычаям, так могла бы сказать только женщина. Хаджи-Мурат ей отвечает: «Сыновья твои чтобы живы были».

В уста матери в редакции четвертой вложены слова, обращенные к Хаджи-Мурату — ребенку: «Это свет глаз моих... Это звезда, жемчужина моя». Это характерное для горского фольклора обращение матери к детям.

Жена и дочь Садо, «тихо двигаясь, устанавливали принесенное перед гостем». Слова «тихо двигаясь» отражают действительную деталь быта горцев: поведение женщины в присутствии чужих мужчин.

В главе I старик подходит к Хаджи-Мурату, сидящему на лошади, и прикасается к его стремени. Это горцы делали, встречая почетных гостей.

В главе VI Хаджи-Мурат, подаривший сыну Марьи Васильевны кинжал, говорит: «Таков их закон, что всё, что понравилось кунаку, то надо отдать кунаку». Это же он говорит в гл. XX, даря Марье Дмитриевне бурку. Напоминание русским «кунакам» этого «закона» было обычно у горцев.

Глубокое знание горцев, их нравов и быта основано у Толстого на личных наблюдениях в молодости и на пристальном, несколько раз повторенном, изучении печатных материалов. Об обстоятельном изучении им «Сборника сведений о кавказских горцах» в 1902 г. можно судить по запискам, вложенным в каждый том этого издания, на которых по его поручению рукой Ю. И. Игумновой обозначены десятки страниц.

Глава I переделывалась Толстым одиннадцать раз. Вот варианты только двух начальных фраз этой главы:

1) Было раннее осеннее утро...

Был ноябрьский холодный, но тихий вечер...

Был ясный ноябрьский вечер...

Был ноябрьский без снега светлый, холодный, ясный, тихий вечер.

Был холодный, ясный ноябрьский вечер.

2) По крутой каменной дороге... подъезжал Хаджи-Мурат с молодым аварцем Сафедином.

Хаджи-Мурат с Сафедином верхами на измученных лошадях въезжали в аул по крутой каменистой дороге.

Хаджи-Мурат с Сафедином въезжал в аул. Дорога шла по крутому каменному подъему.

Перед I главой Толстой помещает «Пролог», как и во всех предыдущих редакциях. Пролог удовлетворял Толстого с момента его написания в 1896 г. Он сохранял его на протяжении всей своей работы, внося лишь стилистические поправки. В начальных фразах пролога: «Я возвращался домой полями. Была самая середина лета. Луга убрали и только что собирались косить рожь. Есть прелестный подбор цветов этого времени года» — в течение всех шести лет работы не переставлено ни одно слово.

В первых вариантах главы II (выход солдат в секрет) фигурировало три солдата: Панов, Кондицкий (он же Кондаков) и Никитин. В дальнейшем ряд черт Кондицкого и Никитина соединяется в образе Авдеева.

В основу главы III — вечер у молодого Воронцова — положен текст главы II редакции второй.

Глава эта так же, как предыдущие две и как все последующие, не сразу заняла свое положение, а перекладывалась с места на место. Некоторые черновые страницы «Хаджи-Мурата» пронумерованы до пятнадцати раз, что обозначает такое же количество их перемещений. По стольку же раз перемещались целые части произведения и отдельные главы. Композиция создавалась в основном в процессе работы, а не по предварительному плану и конспектам, которые были нужны только в первое время «уяснения» сюжета.