ПСС. Том 35. Произведения, 1902-1904

И потому разумная и свойственная нашему времени деятельность для людей нашего христианского общества есть только одна: исповедание и проповедание словом и делом последнего и высшего известного нам религиозного учения — учения христианского, не того христианского учения, которое, подчиняясь существующему строю жизни, требует от людей только исполнения внешних обрядов или довольствуется верой и проповедью в спасение искуплением, а того жизненного христианства, неизбежным условием которого есть не только неучастие в делах правительства, но неповиновение его требованиям, так как эти требования, от податей и таможен до судов и войска, все противны этому истинному христианству.

А если это так, то очевидно, что не на установление новых форм должна быть направлена деятельность людей, желающих служить ближнему, а на изменение и совершенствование свойств как своих, так и других людей.

Люди, поступающие противно этому, обыкновенно думают, что одновременно могут совершенствоваться и формы жизни, и свойства, и мировоззрение людей. Но, думая так, люди делают обычную ошибку, принимая следствия за причину, а причины за следствие или сопутствующее явление.

Изменение свойств и мировоззрений людей неизбежно влечет за собой изменение тех форм, в которых жили люди; изменение же форм жизни не только не содействует изменению свойств и мировоззрений людей, но более всего препятствует этому изменению, направляя на ложный путь внимание и деятельность людей. Изменять формы жизни, надеясь этим средством изменить свойства и мировоззрения людей, всё равно, что перекладывать на разные манеры сырые дрова в печи, рассчитывая на то, что есть такое расположение сырых дров, при котором они загорятся. Загорятся только сухие дрова независимо от того, как они сложены.

Заблуждение это так очевидно, что люди не могли бы поддаваться ему, если бы не было располагающей их к этому обману причины. Причина эта в том, что изменение свойств людей должно начинаться с самого себя и требует много борьбы и труда, изменение же форм жизни других делается легко, без внутренней работы над самим собой и имеет вид очень важной, значительной деятельности.

Вот против этого-то заблуждения, источника величайшего зла, я и предостерегаю вас, людей, искренно желающих своею жизнью служить ближнему.

VI

«Но мы не можем спокойно жить, занимаясь исповеданием и проповеданием христианства, когда видим вокруг нас страдающих людей. Мы хотим деятельно служить им. Мы готовы отдать свои труды, даже свою жизнь для этого», говорят люди с более или менее искренним негодованием.

Но кто же сказал вам, ответил бы я этим людям, что вы призваны служить людям именно тем способом, который кажется вам самим полезным и действительным? Ведь то, что вы говорите, показывает только, что вами уже решено, что служить человечеству нельзя христианскою жизнью, а что настоящее служение есть только то служение политическою деятельностью, которое привлекает вас.

Но ведь все политические деятели так же думали и все они враждебны между собою и потому уже наверно не все правы. Очень хорошо бы было, если бы каждый мог служить людям, как ему нравится, но ведь этого нет, а существует только одно средство служить людям и улучшать их положение. И единственное средство это состоит в исповедании и исполнении такого учения, из которого вытекает внутренняя работа совершенствования самого себя. Самосовершенствование же истинного христианина, всегда естественно живущего среди людей и не удаляющегося от них, состоит в установлении лучших, более и более любовных отношений между собой и другими людьми. Установление же любовных отношений между людьми не может не улучшать общего положения людей, хотя и форма этого улучшения остается неизвестной человеку.

Правда, что, служа правительственной деятельностью, парламентской или революционной, мы вперед определяем те результаты, которых хотим достигнуть, и при этом можем пользоваться всеми преимуществами приятной, роскошной жизни и приобрести блестящее положение, одобрение людей и великую славу. Если же и приходится иногда пострадать участвующим в такой деятельности, то это такая возможность страданий, которая, как и во всякой борьбе, выкупается возможностью успеха. В военной деятельности еще более возможны страдания и даже смерть, а между тем только самые мало нравственные и эгоистические люди избирают ее.

Религиозная же деятельность, во 1-х, не показывает нам тех результатов, которых она достигает, во 2-х, деятельность эта требует отречения от внешнего успеха и не только не доставляет блестящего положения и славы, но приводит людей к самому низкому в общественном смысле положению, подвергает их не только презрению и осуждению, но самым жестоким страданиям и смерти.