ПСС. Том 38. Произведения, 1909-1910

Очевидно не ожидать исправленія отъ молитвъ, заговоровъ, талисмановъ, а перестать дѣлать то, что дѣлаешь: не участвовать въ кутежахъ, въ распутствѣ, въ игрѣ. Тоже и съ устройствомъ жизни людей. Разница только въ томъ, что, отстранившись отъ участія въ кутежахъ, игрѣ, распутствѣ, я болѣе ясно могу предвидѣть послѣдствія, въ воздержаніи же отъ участія въ насиліи послѣдствія такого воздержанія не такъ ясны. Но какъ [бы] они ни были неясны, они несомнѣнны. Насилія совершаются людьми, я человѣкъ воздерживающійся отъ нихъ и потому насилій будетъ меньше настолько, насколько люди воздержатся отъ него. То же, что отъ моего неучастія не сдѣлается тотчасъ же все, чего я желаю, не можетъ и не должно мѣшать мнъ дѣлать то, что должно и можно. Огромныя зданія воздвигаются изъ маленькихъ камней. Для восшествія на самую высокую гору нуженъ первый шагъ, потомъ второй, третій. —

Наивный вопросъ о томъ, что дѣлать отдѣльному человѣку для противодѣйствія существующему ложному устройству, возможенъ только потому, что люди, большинство, вѣрятъ больше всего на свѣтѣ, такъ что не допускаютъ и тѣни сомнѣнія, въ то, что жизнь людей складывается не по ихъ волѣ, а по волѣ какихъ-то нѣкоторыхъ изъ нихъ. Въ это вѣрятъ и властвующіе, и революціонеры, и толпа. Отъ этого этотъ удивительный вопросъ: что дѣлать мнѣ, каждому отдѣльному человѣку?

* № 21.

И потому не могу не умолять людей выслушать меня, подумать, обсудить о томъ, что я говорю. Знаю, какъ безумно гордо то, что я дѣлаю, обращаясь къ людямъ, ко всѣмъ людямъ съ увѣщаніемъ <скорѣе съ мольбою> о томъ, чтобы они сдѣлали то, что я говорю имъ, что какъ будто знаю я одинъ и никто кромѣ меня не знаетъ. Но что же мнѣ дѣлать, если я всѣмъ существомъ моимъ убѣжденъ въ томъ, что то, что я знаю, есть истина и истина не отвлеченная, а истина такая, которая можетъ и должна спасти людей отъ ихъ страданій.

————

ВАРИАНТЫ «ДОКЛАДА, ПРИГОТОВЛЕННОГО ДЛЯ КОНГРЕССА МИРА В СТОКГОЛЬМЕ».

* № 1.

<Милостивые Государи........

Но нѣтъ, не хочу обращаться къ вамъ этимъ офиціальнымъ терминомъ. Сказалъ бы — собратья, но и это было бы не то отношеніе, въ которое я хотѣлъ бы вступить съ вами. Скажу просто: братья, тѣмъ болѣе что, обращаясь къ вамъ, я собственно, надѣясь на то, что слова мои будутъ услышаны, обращаюсь не къ однимъ вамъ, но ко всѣмъ людямъ міра.

Здѣсь и на прежнихъ конгрессахъ говорили о томъ, какъ противодѣйствовать войнѣ и содѣйствоватьмиру, но — простите меня — я боюсь, что извѣстная условность, та самая условность, которая ограничиваетъ и стѣсняетъ и здѣсь нашу бесѣду, какъ была, такъ и есть причиной того, что умные, просвѣщенные, добрые люди, говоря о самыхъ важныхъ предметахъ въ жизни, бьютъ, какъ говоритъ англійское выраженіе, вокругъ, а не по кусту. Этотъ обходъ, вызываемый условностью, основной причины того зла, о которомъ мы собрались разсуждать здѣсь, и дѣлаетъ то, что мы говоримъ обо всемъ самомъ неважномъ и говоримъ о послѣдствіяхъ, а не говоримъ объ основной причинѣ.>

* № 2.

<Любезные братья. Мы всѣ собравшіеся здѣсь христіане. Смѣло называю васъ такъ. Но если бы среди насъ были и⁶³ Брамины и Буддисты и Конфуц[іанцы], я увѣренъ, что всѣ признали [бы] такое обращеніе наиболѣе приличнымъ въ виду той цѣли, которая собрала насъ.>

* № 3.

<Мы хотимъ противодѣйствовать величайшему злу, удручающему человѣчество, величайшему грѣху, войнѣ, хотимъ противодѣйствовать тому преступленію убійства человѣка человѣкомъ, которое съ самой глубокой древности считалось необходимыми условіемъ жизни народовъ, участіе въ которомъ считалось <доблестью, добродѣтелью и> священной обязанностью, главные участники котораго считались <и считаются> величайшими людьми, героями и которое до сихъ поръ не только существуешь, но все больше и больше захватываетъ народы, раззоряетъ ихъ, губитъ ихъ жизнь и самымъ дѣйствительнымъ способомъ развращаетъ ихъ.>

* № 4.

Знаю я, что мнѣ скажутъ многіе, даже и съ тѣхъ здѣсь засѣдающихъ, что безъ государства, т.-е. власти государственной, было бы еще гораздо больше зла во внутренней жизни народовъ, чѣмъ то, которое производятъ войны. Но такое возраженіе само по себѣ произвольно и несправедливо, такъ какъ зло, которое происходило бы среди людей при отсутствіи государства и государственной власти, мы не можемъ опредѣлить, и предположенія наши о томъ, что оно будетъ велико или мало, совершенно произвольны. Зло же, производимое войнами, какъ убійства, калѣченія миліоновъ, растрата богатствъ народовъ на приготовленіе къ убійствамъ и главное развращеніе людей, пріучаемыхъ и обучаемыхъ тому, что есть положеніе, при которомъ убійство допустимо, зло это очевидно и огромно.