ПСС. Том 38. Произведения, 1909-1910

На всѣ эти вопросы есть и можетъ быть только одинъ отвѣтъ, тотъ, что люди, поступающіе такъ, какъ тѣ, которые предписываютъ эти дѣла, а также и тѣ, которые исполняютъ ихъ, находятся въ состояніи безумія: не въ какомъ-нибудь переносномъ или преувеличенномъ смыслѣ, а въ самомъ прямомъ, опредѣленномъ смыслѣ этого слова: т.-е. руководствуются въ своей жизни не общимъ всѣмъ людямъ разумомъ и его проявленіями, выраженными въ ученіяхъ величайшихъ мудрецовъ жизни, а руководствуются тѣми случайными, явно антиразумными положеніями, которыя въ данное время усвоены большинствомъ людей, не руководящихся разумомъ и не признающихъ его положеній для себя обязательными. Какъ несправедлива мысль, высказанная Паскалемъ, о томъ, что если бы наши сновидѣнія были бы такъ же послѣдовательны, какъ и событія дѣйствительности, жизни, мы бы не могли бы отличить сновидѣнія отъ дѣйствительности, такъ же несправедлива была бы и мысль о томъ, что если бы неразумная дѣятельность признавалась всѣми разумной, то мы бы не могли различить неразумную дѣятельность отъ разумной.

Несправедлива и та и другая мысль, потому что кромѣ непослѣдовательности въ сновидѣніяхъ и кромѣ не всеобщности признанія неразумной дѣятельности, люди всегда обладаютъ однимъ главнымъ признакомъ различенія истинной жизни отъ подобія ея. Признакомъ этимъ всегда было и всегда будетъ высшее свойство человѣческой души — самосознаніе, то свойство, изъ котораго вытекаетъ нравственное чувство и нравственное усиліе. И потому и сонъ, и безуміе, какъ бы ни были послѣдовательны сновидѣнія, и какъ бы всеобще не было безуміе, всегда могутъ быть отличены людьми отъ дѣйствительной жизни тѣмъ, что и въ снахъ, и въ безуміи отсутствуетъ нравственное усиліе. Хотя бы и случилось то, чтобы сновидѣнія многихъ ночей были бы такъ же послѣдовательны, какъ событія дѣйствительной жизни, случилось бы и то, что случилось теперь съ людьми нашего «кулътурнаго» міра, что огромное большинство людей находятся въ полномъ безуміи, люди всетаки благодаря своему самосознанію и вытекающему изъ него нравственному чувству и возможности нравственнаго усилія, всегда могутъ видѣть, не могутъ не видѣть того, что сонъ есть сонъ и что безумная жизнь есть жизнь безумная. И какъ во снѣ бываетъ, что мы видимъ себя совершающими величайшія гадости и знаемъ, что дѣлаемъ гадости, но не можемъ остановиться и спасаемся отъ этого положенія только вызовами самосознанія и потому пробужденія, такъ и въ нашей теперешней безумной жизни, если мы чувствуемъ, что дѣлаемъ ужасныя гадости и не можемъ перестать, то спасеніе отъ этого только самосознаніе и пробужденіе отъ безумной къ разумной жизни.

Пускай въ сновидѣніяхъ будетъ полнѣйшая послѣдовательность и пускай безуміе будетъ обще всѣмъ людямъ, здоровый человѣкъ всегда можетъ отличить сонъ отъ дѣйствительности и безумную жизнь отъ разумной. Здоровый человѣкъ всегда отличаетъ сонъ отъ дѣйствительности и безуміе отъ разумнаго состояния, потому что какъ во снѣ, такъ и въ безуміи отсутствуетъ самосознаніе и вытекающее изъ самосознанія нравственное чувство и послѣдствіе нравственнаго чувства, нравственное усиліе. Такъ что если бы и случилось то, чтобы сны слагались въ самую строгую опредѣленную послѣдовательность и всѣ люди были одержимы однимъ и тѣмъ же безуміемъ, здоровый человѣкъ всегда все-таки могъ бы отличить сны отъ дѣйствительности и безуміе отъ разумной жизни по одному тому, что какъ во снѣ, такъ и въ безуміи люди не сознаютъ себя и потому бываютъ не въ силахъ дѣлать нравственныя усилія. Отъ этого-то и происходитъ то, что какъ во снѣ мы часто видимъ себя дѣлающими гадость, но не можемъ остановиться, такъ же и въ состояніи раздѣляемаго всѣми безумія мы часто зная, что дѣлаемъ дурное, продолжаемъ все-таки дѣлать то, что дѣлаютъ всѣ окружающіе насъ.

Разница между этими двумя состояніями только въ томъ, что то, что предполагается Паскалемъ — именно та послѣдовательность въ сновидѣніяхъ, это самое вполнѣ случилось теперь, когда безуміе охватило всѣхъ или огромное большинство людей нашего міра. Мы живемъ безумной, противной самымъ простымъ и первымъ требованіямъ здраваго смысла, жизнью, но такъ какъ этой жизнью живутъ всѣ или огромное большинство, мы не видимъ уже различія между безумной и разумной жизнью и свою безумную жизнь признаемъ разумной.

И какъ для того, чтобы избавиться во снѣ отъ ужаса къ тому, что происходитъ съ нами, и, главное, къ тому, что мы сами дѣлаемъ, надо сознать себя, понять, что это сонъ и тогда проснуться, такъ и для того, чтобы избавиться отъ того ужаса, среди котораго мы живемъ и въ которомъ участвуемъ, надо сознать себя и вызвать въ себѣ то нравственное чувство и нравственное усиліе, которое свойственно разумному существу, человѣку.

VIII.