ПСС том 4

зрения Киевского комитета: с одной стороны, он хочет оставаться на почве издавна установленных основных принципов международной и русской социал-демократии, с другой — увлекается теми модными бернштейнианскими словечками «необходимости», «постепенности» (отдел I «Profession de foi» Киевского комитета, в конце), «непосредственно экономического характера движения», о невозможности политической агитации и борьбы, о необходимости держаться твердой почвы действительных потребностей и нужд (как будто бы борьба за политическую свободу не вызывается самой действительной потребностью и нуждой!), одним словом, теми модными словечками, из которых сплетаются такие модные произведения, как «Credo» и отдельное приложение к «Рабочей Мысли». Остановимся по существу на том положении, в котором, как в фокусе, концентрируются все слабые стороны разбираемого «Profession de foi», именно на положении, что «невозможно в настоящий момент обращаться к массе рабочих с призывом к политическим действиям», иначе говоря, вести политическую агитацию, так как русский рабочий еще не созрел для политической борьбы. Это последнее утверждение совершенно неверно, к счастью (говорим: к счастью, ибо, будь оно верно, оно должно бы было неизбежно привести русских марксистов и социал-демократов в то болото тред-юнионистского и буржуазно-либерального опошления, в которое их стараются свалить авторы «Credo», «Рабочей Мысли» и многочисленные приспешники их в нашей легальной литературе). Русский рабочий в массе не только созрел для политической борьбы, но уже много раз проявлял свою зрелость и много раз совершал акты политической борьбы и притом нередко совершал их стихийно.

В самом деле, разве массовое распространение воззваний, в которых порицается правительство, бичуется правительство, не есть акт политической борьбы? Разве русский рабочий в массе не расправлялся «своими средствиями» с чересчур зазнавшимися полицейскими и солдатами, разве он не освобождал силой своих арестованных товарищей? Разве он не боролся во многих

314 В. И. ЛЕНИН

местах в прямой уличной схватке с войсками и полицией? Разве русский рабочий в массе не поставлял в течение более чем 20 лет своих лучших, самых развитых и самых честных и смелых товарищей в ряды революционных кружков и организаций? Но в угоду модной доктрине буржуазного опошления, мы, представители революционной социал-демократической партии, должны позабыть все это и признать невозможным призыв рабочих масс к политическим действиям! Нам возразят, пожалуй, что приведенные факты зачастую являются скорее стихийными взрывами, чем политической борьбой. А разве наши стачки — ответим мы — не представляли только одних стихийных взрывов до тех пор, пока революционные кружки социалистов не взялись за широкую агитацию, за призыв рабочих масс к классовой борьбе, к сознательной борьбе против своих угнетателей? Разве можно указать в истории хоть одно народное, хоть одно классовое движение, которое бы не начиналось со стихийных неорганизованных взрывов, которое бы без сознательного вмешательства интеллигентных представителей данного класса принимало организованную форму, создавало политические партии? Если неудержимое стихийное влечение рабочего класса к политической борьбе проявляется до сих пор, по большей части, лишь в неорганизованных взрывах, то только «Московские Ведомости» и «Гражданин» сделают отсюда вывод, что русский рабочий в массе не созрел еще для политической агитации. Социалист же сделает отсюда тот вывод, что давным-давно назрела необходимость политической агитации, самого широкого призыва рабочих масс к политическим действиям, к политической борьбе; не делая этого призыва, мы не исполняем своего долга и, в сущности, перестаем быть социал-демократами, потому что экономические и профессиональные организации без политической борьбы всегда и везде проповедовались ярыми сторонниками буржуазии; поэтому нельзя назвать иначе, как преступным и позорным, то систематическое замалчивание политической борьбы и политических задач русского рабочего класса, которое мы видели, например, в газете

ПО ПОВОДУ «PROFESSION DE FOI» 315

«Рабочая Мысль». Это замалчивание равносильно развращению политического сознания рабочих, которые видят и чувствуют политический гнет, которые стихийно восстают против него, а у своих руководителей-социалистов встречают либо равнодушие, либо даже полемику против идей политической борьбы. Нельзя не назвать равнодушием и крайней узостью, когда нам говорят, что проводить в массу идеи политической свободы надо «постепенно», — должно быть, до сих пор мы слишком торопились проводить в массу эти идеи, нас надо умерять и сдерживать!! Или когда нам говорят, что «политически освещать положение рабочего класса» надо лишь «поскольку для этого есть повод в каждом отдельном случае», как будто «поводы» для политической агитации не даются нам самыми будничными, массовыми, повсеместными фактами из жизни рабочих? !