ПСС том 4

между культурой городов и варварством деревни, порожденное капитализмом, неизбежно ведет к этому. Г-н Булгаков находит «очевидным» то «соображение», «что уменьшение земледельческого населения при общем росте населения немыслимо без сильного хлебного импорта». По моему мнению, это соображение не только не очевидно, а прямо неверно. Вполне мыслимо уменьшение земледельческого населения при общем росте населения (растут города) и без ввоза хлеба (увеличивается производительность земледельческого труда, дающая возможность меньшему числу рабочих производить прежнее или даже большее количество продукта). Мыслимо также и общее увеличение населения при уменьшении земледельческого населения и при уменьшении (или непропорциональном увеличении) количества земледельческих продуктов, — «мыслимо» вследствие ухудшения народного питания капитализмом.

Г-н Булгаков утверждает, что факт роста средних крестьянских хозяйств в Германии с 1882 по 1895 г., — факт, устанавливаемый Каутским и приводимый им в связь с тем, что эти хозяйства наименее страдают от недостатка рабочих, — «способен поколебать всю конструкцию» Каутского. Посмотрим поближе на утверждения Каутского.

По данным сельскохозяйственной статистики всего более возросла с 1882 по 1895 г. площадь хозяйств в 5—20 гектаров. В 1882 г. эта площадь занимала 28,8% всей площади, в 1895 г. — 29,9%. Это увеличение среднекрестьянских хозяйств сопровождалось уменьшением площади крупнокрестьянских хозяйств (20— 100 гект.; 1882: 31,1%, 1895: 30,3%). «Эти цифры, — говорит Каутский, — радуют сердца всех добрых граждан, видящих в крестьянстве самую прочную опору существующего строя. Итак, оно не движется, это сельское хозяйство, — восклицают они восторженно,— к нему не применима Марксова догма». Рост средне-крестьянских хозяйств истолковывается, как начало нового процветания крестьянства.

«Но корни этого процветания лежат в болоте», — отвечает Каутский этим добрым гражданам. «Процве-

КАПИТАЛИЗМ В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ 147

тание проистекает не из благосостояниякрестьянства, а из угнетениявсего сельского хозяйства» (230). Каутский сейчас только перед этим сказал, что, «несмотря на весь технический прогресс, местами(курсив Каутского) наступил, — в этом нельзя сомневаться, — упадок сельского хозяйства» (228). Этот упадок ведет, например, к возрождению феодализма, — к попыткам привязать рабочих к земле и возложить на них известные повинности. Что же удивительного, если на почве этого «угнетения» оживают отсталые формы хозяйства? Если крестьянство, отличающееся вообще от работников крупного производства более низким уровнем потребностей, большим умением голодать и надрываться над работой, дольше держится при кризисе?

«Мелкие земледельцы, — говорит Каутский в другом месте, — дольше держатся в безнадежной позиции. Можно с полным правом усомниться в том, чтобы это было преимуществом мелкого производства» (S. 134).