ПСС. Том 43. На каждый день. Часть 1

Человек жалуется, что он слаб и не может работать. Жаловаться на то, что я не могу больше делать того, чтò прежде делал, так же неразумно, как жаловаться на то, что я не могу летать, как птица. Все, чтò нужно делать в каком бы то ни было положении, это — то, чтобы отречься от своей воли и отдаться воле Пославшего. Может быть, Ему нужно, чтобы я ничего не делал и был бы соблазном людям, — Его воля.

8.

Человек, не сознающий благодетельности страданий, еще не начинал жить разумной, т.-е. истинной жизнью.

28 АПРЕЛЯ.

1.

Времени нет. Есть только сейчас, мгновение. А в нем-то, в этом мгновении, — вся наша жизнь. И потому в одно это мгновение надо полагать все свои силы.

2.

При каждом пробуждении задавайся вопросом: что бы доброго совершить сегодня? и думай: ведь солнце, закатясь, унесет с собой частицу предназначенной мне жизни.

Индийское изречение.

3.

Любовь, это — проявление божественной сущности, для которой нет времени, и потому любовь проявляется только в настоящем, сейчас, во всякую минуту настоящего.

4.

Нет ни одного поступка в плотской жизни, который бы не нес в себе возможность бедственных для того, кто его делает, или для других — последствий.

Неведение это есть необходимое условие жизни. (Полное знание исключало бы возможность жизни.)

Неведение это уменьшается только в той мере, в которой деятельность человека переносится из области плотской в область духовную, — в той мере, в которой человек живет не для достижения материальных целей, а духовной — соединения своей воли с волей Бога.

5.

Живя духовной жизнью, т.-е. заодно с Богом, человек, хотя и не может знать последствий своих поступков, знает наверное, что последствия эти будут благотворны.

6.

«Это я сделаю, когда вырасту большой». «Я так буду жить, когда кончу ученье. Когда женюсь». «А я так-то устроюсь тогда, когда у меня будут дети, когда женю сына, или когда разбогатею, или когда перееду в другое место».

Так говорят и дети, и взрослые, и старики, а никто не знает, проживет ли он до вечера. Про все эти дела мы не можем знать, доведется или не доведется нам делать их, не помешает ли им смерть.

Только одному делу не может помешать смерть. Смерть не может помешать тому, чтобы во всякий час, пока жив, исполнять волю Бога — любить людей.

7.

Человек посеял зерно и все тревожился о том, скоро ли оно пустит росток, и чтобы узнать, начало ли оно прорастать, раскапывал зерно и оглядывал его. И, раскапывая землю вокруг зерна, он повредил росток, и зерно не дало плода.

То же бывает и с людьми, когда они, вместо того, чтобы работать, любуются на свою работу и хотят видеть плоды своих дел.

Трудись не переставая и не назначай себе срока. А плод будет в свое время.

8.

Ни один человек никогда не знал, не знает и не может знать, из того, чтò он делает, будет ли добро для него и для других.

Поехал в гости веселиться — затеялась ссора, и вышло зло. Принанял земли, посеял, думал поправиться — разорился. Так и во всем. Не дано человеку знать, чтò ему выгодно. Одно может знать всегда человек — это какой поступок хорош и какой нет.

И потому прежде всего надо делать то, чтò наверное знаешь, что хорошо. Поступать так надо еще и потому, что последствия хорошего поступка всегда бывают самые лучшие, как для других, так и для нас, хотя мы не в силах заранее сказать, каково будет это наилучшее и в чем оно будет состоять.

9.

Загадывай, как хочешь, о жизни в будущем, а любовь пускай будет в настоящем неразлучна с нами.

29 АПРЕЛЯ.

1.

Не верит в бессмертие только тот, кто не думал по-настоящему о жизни. Если человек — только телесное существо, то смерть конец чего-то ничтожного. Если же человек — существо духовное, и душа только временно жила в теле, то смерть — только перемена.

2.

Одного мудреца, говорившего о том, что душа бессмертна, спросили: «Ну, а как же, когда мир кончится?». Он отвечал: «Для того, чтобы душа моя не умерла, мне не нужно мира».

3.

Наше тело ограничивает то божественное, духовное начало, которое мы называем душою. И это-то ограничение, — как сосуд дает форму жидкости или газу, заключенному в нем, — дает форму этому божественному началу. Когда разбивается сосуд, то заключенное в нем перестает иметь ту форму, которую имело, и разливается. Соединяется ли оно с другими веществами? получает ли новую форму? — мы этого ничего не знаем, но знаем наверно то, что оно теряет ту форму, которую оно имело в своем ограничении, потому что то, чтò ограничивало, разрушилось. Это мы знаем, но не можем знать ничего о том, чтò совершится с тем, чтò было ограничено. Знаем только то, что душа после смерти становится чем-то другим, — таким, о чем мы судить не можем.

4.

Сознание бессмертия свойственно душе человека. Только зло, которое мы делаем, и в той мере, в которой мы делаем его, лишает нас этого сознания.

5.