ПСС. Том 45. Путь жизни, 1910 г.

Когда человек держится веры только потому, что все так же верят, и когда он иногда исполняет, а иногда и не исполняет того, чего требует его вера, то это уже не вера, а притворство, лицемерие.⁷

* № 9

Какое безумие думать, что словами и пением можно восхвалить бога.

Ангелус [Силезиус].

* № 10

Религия состоит в том, чтобы знать, что всё то хорошее, что делает человек, он делает только потому, что в нем живет бог. Человек религиозный знает, что всё хорошее, что он делает, делается не им, а чрез него. До тех пор, пока человек чувствует себя одним собою, он ограничен, себялюбив, несвободен. Свободен он становится только тогда, когда соглашается с той силой, которая живет через него.

Амиель.

К главе II «ДУША»

* № 11

Если человек думает, что всё, что он видит вокруг себя, весь бесконечный мир, точно существует, то как же ему не думать и того, что действительно существует и то, посредством чего он познаёт всё, что есть: то духовное начало, какое живет в нем — свою душу.

Истинно существует только то, что невидимо, неосязаемо, что духовно и что мы сознаем в себе и собою. Всё же телесное, видимое, осязаемое есть произведение наших чувств и потому только кажущееся.

* № 12

Вещественный мир для нас только оттого такой, каким мы его знаем, что у нас такие, а не другие чувства: зрение, слух, осязание, и такой, а не иной способ мышления. Для существ с другими, чем наши, чувствами и с другими, чем наши, свойствами познания, он будет совсем другой. Так, что

* № 13

Божественная сила живет в человеке, и человеку дано знать это.

* № 14

Я для бога — другой он. Он во мне находит то, что вечно будет подобно ему.

Ангелус [Силезиус].

* № 15

Когда тебе плохо, не ищи утешения нигде, кроме как в себе самом. В тебе то, что сильнее всего на свете.

* № 16

Чем больше ищешь бога, тем всё меньше и меньше ты можешь умом понять его, и вместе с тем он всё больше и больше сливается с тобой в душе твоей.

* № 17

Если делать только по расчетам о том, что выйдет из моего дела, то никогда не будешь уверен, хорошо или дурно ты поступаешь. Можно быть уверенным в том, что поступаешь так, как должно, что выйдет только хорошее из того, что ты делаешь, только тогда, когда ты делаешь не по расчету, а для души.

* № 18

Для того, чтобы понимать жизнь, надо сводить всё телесное к духовному.

* № 19

Когда человек не знает того, что он живет не телом, а духом, он всего боится. Но стоит человеку узнать то, что жизнь его не в теле, а в духе, и ему уже нечего бояться, потому что никто не может сделать ничего дурного душе человека.

* № 20

Человек только тогда свободен, когда он понимает себя не как тело, а как душу.

* № 21

Часто говорят, что трудно познать духовное. Это неправда: трудно познать телесное, духовное же то, про что мы говорим я, мы знаем лучше всего на свете.

К главе III «ОДНА ДУША ВО ВСЕХ»

* № 22

Если человек кажется нам дурным, противным, надо думать и говорить себе так: человек этот противен мне, но противно в нем его тело, его голос, его речи, его дела; душа же его точно такая же, как и моя. В нем живет тот же дух, какой живет и во мне, и потому буду искать в человеке этом не то дурное, что отделяет меня от него, а то хорошее, что в нас обоих одно и то же.

* № 23

Помню, что кто-то сказал мне, что в каждом человеке есть много и очень хорошего и очень человеколюбивого, и много очень дурного и недоброжелательного, и смотря по тому, как расположен человек, проявляется то одно, то другое. Это совершенно верно.

Вид чужих страданий вызывает не только в разных людях, но и в одном человеке часто совершенно противоположные чувства: иногда сострадание, а иногда что-то вроде удовольствия, которое усиливается временами до самого жестокого злорадства.

Я на себе замечал, что на все существа я смотрю иногда с задушевным состраданием, иногда с величайшим равнодушием и подчас с ненавистью и даже злорадством.

Это явно показывает то, что у нас есть два различных и прямо противоположных способа познания: один, когда мы признаем себя отдельными существами, когда все существа кажутся нам совершенно чужими, когда они все — но я. И тогда мы не можем к ним чувствовать ничего, кроме равнодушия, зависти, ненависти, злорадства. И другой способ познания — посредством сознания нашего единства со всеми. При этом способе познания все существа кажутся нам тем же, чем и наше я, и потому вид их вызывает в нас любовь.

Один способ познания разделяет нас друг от друга непробиваемой стеной, другой убирает стену, и мы сливаемся в одно. Один способ научает нас признавать то, что все другие существа не я, а другой учит тому, что все существа то же самое я, какое я сознаю в себе.

Шопенгауэр.

* № 24