ПСС. Том 45. Путь жизни, 1910 г.

Толстой просматривал собранный для каждой главы материал, систематизировал его, откидывал часть мыслей или заменял их другими, редактировал, иногда совершенно перерабатывал отдельные мысли, нередко вписывал новые. Затем он передавал свою работу В. Ф. Булгакову для просмотра и дальнейшей систематизации, прося нередко пополнить новыми мыслями из «На каждый день», «Круга чтения», «Свода мыслей»³² и других источников. Булгаков, исполняя поручения Толстого, просматривал источники, выбирал мысли, разбивал книжки на отделы, давал названия этим отделам и т. п. Подготовленный секретарем материал Толстой вновь просматривал, исправлял и сдавал опять секретарю для новых исправлений. Порядок мыслей в книжках менялся много раз, что видно по нумерации на листках.

Законченная, таким образом, работа сдавалась переписчику, который делал с нее несколько копий. Толстой просматривал переписанное и вновь делал исправления. В первых девятнадцати главах этих исправлений было сравнительно немного; они наносились на одну из копий рукописи, и эта копия посылалась в набор. В последующих же главах поправки были настолько значительны, что рукописи приходилось частично вновь переписывать перед сдачей в набор.

Этот этап работы точно проследить по записям Дневника затруднительно, потому что записи эти слишком кратки и не всегда можно понять, о какой именно работе и над какой книжкой идет речь (см. записи за 26 и 27 февраля, 1—5, 7—10, 17 марта, т. 58, стр. 20—27). В. Ф. Булгаков 24 марта записывает: «Отнес Л. Н-чу последнюю, тридцать первую, книжку мыслей — «Жизнь — благо».³³ Но и позднее в его дневнике идет ряд записей (за 7, 9 и 10 апреля), по которым видно, что Толстой продолжает еще работу по редактированию книжечек.

Главная задача, которую ставил себе Толстой в этой работе, состояла, как писал он 22 февраля В. Г. Черткову, в «упрощении изложения» (т. 89). 25 февраля он писал H. Н. Гусеву: «Я теперь занят 3-ей версией Круга чтения, и, как всегда, пока занят ею, она мне очень нравится» (т. 81).

Уже в самом начале своей работы по выбору мыслей для «Пути жизни» Толстой стал думать об издании своего нового труда. Из письма к нему И. И. Горбунова-Посадова от 10 февраля видно, что Толстой поручал П. И. Бирюкову (бывшему в Ясной Поляне 31 января) сообщить о начатой им работе И. И. Горбунову-Посадову, имея в виду печатать ее в «Посреднике».

О том же писал В. Ф. Булгаков в письме к И. И. Горбунову-Посадову 11 февраля: «Лев Николаевич поручил мне сообщить вам, что первая книжка мыслей из сочинения «На каждый день» — «О вере» — совершенно готова и может быть начата печатанием. Об издании этой и следующих книжек мыслей Лев Николаевич хотел бы поговорить с вами. Может быть, поэтому вы найдете время, чтобы посетить его в Ясной Поляне, за что он будет вам очень признателен».³⁴

В упомянутом выше письме от 10 февраля Горбунов-Посадов отклонил предложение печатать «Путь жизни» в «Посреднике», так как предполагал, что Чертков, обычно бравший на себя заботу о деле печатания, захочет, для большего распространения произведений Толстого, передать печатание И. Д. Сытину.

22 февраля, в связи с окончанием «составления книжек» Толстой написал Черткову, сообщая о состоянии своей новой работы и спрашивая, «где и как печатать» ее. Чертков ответил письмом от 25 февраля, в котором писал, что если Толстой «вообще предпочитает печатать в «Посреднике», то следует «предложить это Ивану Ивановичу»; но что он «охотно» войдет в сношения по этому поводу» и с И. Д. Сытиным. «Так что решайте уже вы сами», — добавлял он.

Между тем 28 февраля Д. П. Маковицкий написал И. И. Горбунову-Посадову, что Толстой «желал бы», чтобы его новые книжечки печатались в «Посреднике», и что он «намучился нерешенностью этого вопроса». О том же 1 и 3 марта писала Горбунову-Посадову и А. Л. Толстая.³⁵

8 марта в Ясную Поляну приехал И. И. Горбунов-Посадов с целью выяснения вопроса о печатании новой работы Толстого. В этот день Толстой записал в Дневнике: «С Иваном Ивановичем решили печатать» (т. 58, стр. 23).

И. И. Горбунов-Посадов предложил печатать новый труд Толстого (тогда еще не имевший определенного заглавия) прежде всего доступными по цене народному читателю копеечными книжками и начать печатание с безобидных в цензурном отношении книжек — о вере, о душе, о смерти и пр., а более опасные в этом смысле книжки — о церкви, о богатстве, о насилии и пр., где половина мыслей не будет пропущена цензурой, печатать под конец. Толстой согласился.³⁶ 9 марта в Дневнике записано: «с Иваном Ивановичем очень хорошо поговорил. Отдал для набора 5 книжек» (т. 58, стр. 23).