ПСС. Том 51. Дневник, 1890

К О[тцу] С[ергию]. Подробность, долженств[ующая] дать уровень реальности. Адвокат на морозе втягивает сопли. И от¹⁰⁹ него пахнет духами, табаком и ртом. —

Всё глубже и глубже забирает эта история. Соблазн славы людской и прославления, — т. е. обман, чтоб скрыть веру. —

Начал разбирать письма, да бросил. Вечером приехал Эрдели, проводил Золот[арева]. Сам свез — тоже прекрасное чувство к нему — спокойно дружелюб[ное]. Дурно спал.

¹¹⁰[19 августа. Пирогово.] 1) Думал: когда молишься: остави нам долги наши и т. д., надо вспоминать хорошенько свои грехи — хорошенько свои глупости. Ну, я сержусь на глупость сыновей, а давно ли я мечтал о лошадях, о том, что мне царь подарит засеку, окруж[ающую] Ясн[ую] Пол[яну]. Глупости и гадости для нехристя нет пределов, и все равны, и на все сердиться — нельзя. А мерзость свою как вспомню: Федорову жену — пруд, зеркало. Женеву. Надо бы написать. Да не знаю, польза или вред. Польза знать, что все мы одинаковы, вред, что ничто не скверно. Не знаю. Подумаю об этом.

2) Думал: виновность, виноват — это понятие дикости, или оправдание злобы, или указание пути к благу. Первое — чаще. Мы говорим: «он виноват» только тогда, когда мы злимся на человека. Если же мы про себя говорим: виноват, то это только значит, что я, сбившись с дороги, увидал, что я не на ней и что надо не сбиваться — так приладиться, чтобы не сбиваться.

Спорят о том, есть ли или нет свобода воли, т. е. может или не может человек сделать лучшее или худшее. Это всё равно, что спорить о том, может или не может путник после мятели сбиваться с пути и итти по нем? Всё дело состоит в том, чтоб итти по пути; это одно дело. И вопрос, может ли сбиваться и итти по пути? — неуместен. Также и вопрос, может ли человек итти по пути к благу и сбиваться с пути? Жизнь есть не что иное, как шествие по пути, стремление к шествию по пути, так где ж тут место вопросу о свободе воли? — Но скажут: вопрос в том: может ли человек по своей воле сбиваться с пути? Разумеется: не может. Так стало быть детерминизм? Нисколько. Человек всегда стремится к благу, к тому, чтобы итти по пути, и то, что он пойдет по нем или мимо, есть дело самой жизни, таинственной и самой реальной силы. В какой мере есть у каждого из нас эта сила, никто не знает. Сила эта свободна — может возрасти до всемогущества и спуститься до нуля.

3) Еще думал: Страхов и Темирязев хорошие, порядочные люди и вот ругаются. Отчего? От науки, как мужики от вина; стало быть — наука ихняя скверная.

4) Церковь есть учреждение для скрытия Христова учения. Они заботятся скрывать Христово учение, но вовсе не озабочены распространять свое; так мало озабочены, что, утверждая, что троица есть главный догмат, они не внуши[ли] его народу. —

5) Доброе учение, кот[орое] попадается в церкви, как Тихон Зад[онский], происходит от того, что в сети скверного учения, предназначенного для скрытия от людей Хр[истова] учения, попадают[ся] люди добрые, христианск[ие] по духу, и вот они, не разрывая сети, вносят туда, сколько могут, доброго. —

Поехали в 6 с девочками прекра[сно], весело доехали в 10. Брат всё тревож[ен]. Тяжело было.

20 Авг. 90. Пирогово. Встал поздно, слаб, читал Ибсен[а] Wilde Ente. Нехорошо. Сер[ежа] волнует[ся] убытками. Уехал верхом в 6. Прекрасно ехал. Радостно молился. Думаю, что укрепляет меня.

Думал: делать добро материально людям то же, что лелеять тело ребенка. Без этого нельзя, но не в этом дело. Дело в установлении Ц[арства] Б[ожия] — любви.

Очень радостно молюсь. Дома равнодушно. Не спал до 3-х.

21 А. Я. П. 90. Встал рано, убрал, купался, поправ[ил] заключен[ие]. Читал Ибсена Росмер... Не дурно пока. Теперь 3-й час, пойду отдохнуть. —

После обеда рубил один. Тоскую очень о несообразности жизни. —

22 А. Я. П. 90. Рано, всё то же. Молитва утешает. Письмо от Чертковых хорошее. Ругин пришел. Очень хорошо поговорили с ним. Соня проснулась и б[ыло] приняла хладнокровно, но потом Илья расстроил ее, сказал, что не может есть при нем. Соня прекрасно вела себя. Сделала не то, что нужно, но с любовью стремилась сделать наилучшее. И как мне дорого это. И как радостно. Мне б[ыло] тяжело. Она сказала ему. Он хорошо, по крестьянски-христиански принял и ушел. Эгоизм и распущенность жизни нашей, всех наших с гостями ужасают. Мне кажется, все идет усиливаясь. Должен быть скоро конец. Вечером приехали Стаховичи и Зиновьевы. —

¹¹¹Думал самое простое: накануне вечером хорошо разговаривал с Ал[ексеем] Митр[офановичем]. Он рассказал мне таблицу Менделеева. А [я] ему говорил, что он очень осуждает. По этому случаю думал самое простое: Судить о других совсем не нужно, если это не нужно для дела Божия. —