ПСС. Том 55. Дневники и записные книжки, 1904-1906 гг.

331. 142^15-18. Карляйль говорит..... вертелась бы. — Толстой имеет в виду следующую мысль Т. Карлейля, включенную им в «Круг чтения» на 28 апреля, 9: «Смотрели ли вы когда-нибудь на колесо горшечника, вещь крайне почтенную и более древнюю, чем даже пророк Иезекииль. Грубые комья глины, вследствие быстрого вращения, становятся прекрасными сосудами. Вообразите себе теперь самого прилежного горшечника, но без колеса; представьте себе, что он принужден выделывать сосуды, изготовляя их руками. Таким горшечником была бы судьба, если бы душа человеческая вечно покоилась в самодовольстве, не желая ни работать, ни волноваться. Из ленивого, неподвижного человека самая благосклонная судьба не сделает ничего хорошего; как и самый прилежный горшечник без колеса, сколько бы он ни старался, не получит ничего кроме лепешки; и как бы он ни раскрашивал ее и ни покрывал золотом и эмалью, лепешка останется лепешкой. Пусть ленивые не забывают этого». Толстой заимствовал эту мысль Карлейля из брошюры: Томас Карлейль, «Загадка сфинкса». Перевод Л. П. Никифорова, изд. «Этико-художественной библиотеки», М. 1900, стр. 56—57. Цитируемая мысль входит в состав 11 главы 3 книги сочинения Карлейля «Past and Present». (См. полный русский перевод: Томас Карлейль, «Теперь и прежде». Перевод с английского Н. Горбова, М. 1906, стр. 281.)

332. 142^31-32. откапывали засыпанного Сем[ена] Влад[имирова]. — Яснополянский крестьянин Семен Владимирович Фоканов (род. 1851 г.), ученик школы Толстого 1860-х гг., был засыпан песком в песочной яме около Ясной поляны 10 мая 1905 г. В «Яснополянских записках» Д. П. Маковицкого передается рассказ сына Фоканова о том, как погиб его отец: «Яма, в которой он брал песок, была круглая, узкая, глубиною в 8 ¹/₂ аршин. Как приехали, опустили лестницу высокую, насыпали два воза. После этого сын посоветовал ему больше туда не лезть и начал копать в другом месте. Но отец всё-таки еще опустился и стал сгребать песок. Тут стена с одного боку обвалилась и с другого начала, сын кинулся спасать его, он пытался вытащить ногу, но не мог. В это время — бац! — засыпало его по пояс с обоих боков. — «Ой! погибаю! шабаш!» — Вся стена со всех сторон отстала и обвалилась, и засыпало его с головой». — «Не теряя времени и не суетясь, — пишет далее Д. П. Маковицкий, — начали его откапывать. Льву Николаевичу так хотелось, чтобы он остался жив, как матери, когда умирает ее любимый сын. Сам ощупал его рот, два раза просил меня освидетельствовать его. Мы пробыли у песочной ямы больше трех часов. Жена жалобно выла над покойником; на всех лицах была глубокая грусть; все, даже и дети, держали себя строго и серьезно».

333. 143¹. в Ал[ексее] Жидко[ве]. — Алексей Онисимович Жидков (р. 1860 г., ум. 1914 г. или 1915 г.) — яснополянский крестьянин.

334. 143². Герасиме. — Герасим Евдокимович Фоканов (род. в 1864 г.) — яснополянский крестьянин, родной племянник С. В. Фоканова. Одно время жил дворником у Толстых.

335. 143^20-21. Очень хочется вложить в Илюшин рассказ свою исповедь и откровен[ие] о мужиках. — Толстой вновь вспоминает о рассказе своего сына Ильи Львовича «Одним подлецом меньше» (см. прим. 301). На этот раз воспоминание о рассказе было вызвано теми проявлениями самопожертвования, какие замечал Толстой у яснополянских крестьян при откапывании их земляка, засыпанного в песочной яме. Замысел остался неосуществленным.

336. 143^23-25. Фоканов Миха[йла]...... его сын. — Фокановы — семья яснополянских крестьян, которую хорошо знал Толстой. Михаил Максимович Фоканов (род. в 1798 или 1801 г., ум. в 1873 или 1874 г.) выведен Толстым в одном из вариантов «Декабристов». Тарас Карлович Фоканов (1852—1924) был учеником школы Толстого 1850—1860-х гг., а после смерти Толстого — сторожем его могилы. Петр Фоканов неизвестен.

337. 143^28-33. Подходят к двери..... смотрит я. — Эта мысль была в исправленной редакции внесена автором в «На каждый день» (2 июля, 7).

338. 143³⁷. «И кто погубит душу, тот... » — Заимствовано из Евангелия от Марка, VIII, 35.

6 июня. Стр. 144—146.

339. 144^6-7. Был тяжелый разговор с С. (сыном). Трудное испытание. Я по выдерживаю его. — Разговор Толстого с сыном Сергеем Львовичем несомненно касался политических вопросов. В «Яснополянских записках» Д. П. Маковицкого под 6 июня 1905 г. записано: «Утром за чаем (под вязами) я сидел с Сергеем Львовичем. Пришел Л. Н. — Как поживаете? — спросил он меня. — Хорошо. А вы, Лев Николаевич? — Я — нехорошо: на душе нехорошо.

Потом взял меня под руку и повел вдоль по проспекту.