ПСС. Том 61. Письма, 1863-1872 гг.

Настоящие мои письма к вам это мой роман,⁴ которого я очень много написал. Как какой-то француз сказал: une composition est une lettre, qu’on ecrit à tous, ses amis inconnus.⁵ Напишите, пожалуйста, свое мнение — откровенно. Я очень дорожу вашим мнением, но, как вам говорил, я столько положил труда, времени и того безумного авторского усилия (к[отор]ое вы знаете), так люблю свое писание, особенно будущее — 1812 год, к[отор]ым теперь занят,⁶ что не боюсь осуждения даже тех, кем дорожу, а рад осуждению. Н[а]п[ример], мнение Тургенева о том, что нельзя на 10 страницах описывать, как NN положила руку, мне очень помогло,⁷ и я надеюсь избежать этого греха в будущем. — Пожалуйста, скажите поправдивее, т. е. порезче. Что вы говорите о 4-м апреле?⁸ Для меня это был coup de grâce.⁹ Последнее уважение или робость внутреннего суда над толпой исчезла. Ведь это всенародно, с важностью, при звоне колоколов вся Россия, к[отор]ая слышна, делает глупости с какой-то радостью и гордостью, и ведь какие глупости! Глупости, к[отор]ыми я стыдил бы 3-х летне[го] Сережу. Осип Иван[ович] Комисаров член разных обществ,¹⁰ молебствие о том, что в царя стреляли, студенты у Иверской¹¹ — сапоги в смятку, желуди говели.

А Катков-то ваш погиб.¹² И погиб, знаете чем? Тем, что он осердился: Il n’y a pas de bonne cause qui ne soit perdux dès qu’on se fâche.¹³ A это особенно правда в литературе, даже в газетной, не говоря уж о нашей. Пушкин¹⁴ умел сердиться особенно. А сердиться в романе или в длинной статье, как вы иногда покушались, не годится. —

Как вы приняли нынешнюю весну? Прелестную, какой я не помню. Верно, написали весну.¹⁵ Пришлите.

Как началась весна, так я тысячу раз в различных ее фазах читал ваши старые к неизвестным друзьям о весне письма. И «кругами обвело»,¹⁶ и «верба пушистая»,¹⁷ и «незримые усилия»¹⁸ несколько¹⁹ раз прочлись мне, к[отор]ый не помнит стихов. —

Вы читаете Аристофана. Я это очень понимаю и читаю хоть и свежее, но в том же роде — Дон-Кихота, Гёте и последнее время всего Victor Hugo. Знаете что, о V. H[ugo] никто не говорит, и все его забыли, именно оттого, что он всегда и у всех останется, не так, как Байроны и Вальтерскоты. Читали ли вы в его полных сочинениях его критические статьи? Всё, что у нас об искусстве лет 10 тому назад, да и теперь, пожалуй, пересуживается à tort et à travers,²⁰ 30 лет тому назад высказано им, да так, что нельзя слова прибавить и слова выкинуть.²¹

Хозяйством я доволен, семейной жизнью очень, работой своей (особенно до яркого тепла) чрезвычайно. Чего и вам желаю, и уверен, что вы то же имеете, потому что того же заслуживаете.

Знаете, что я в нынешнее пребывание в Москве начал учиться скульптуре. Художником я не буду, но занятие это уже дало мне много приятного и поучительного.²² —

Роман свой я надеюсь кончить к 1867 году и напечатать весь отдельно с картинками, к[оторы]е у меня уж заказаны, частью нарисованы Башиловым (я очень доволен ими) и под заглавием: «Всё хорошо, что хорошо кончается».²³

Скажите, пожалуйста, свое мнение о заглавии и о картинках.

Теперь важнейшее. Я нынешний год не могу к вам приехать. Жена родит в июне. Но вы — ради бога — приезжайте к нам с Марией Петровной, к[отор]ой оба с Соней дружески жмем руку, приезжайте к нам погостить в период от июля начала до сентября. Ведь вы, верно, будете во Мценске в это время. Ведь это 100 верст. Пожалуйста.

До свидания, милый друг.

Отрывки опубликованы в «Новом мире», 1925, 6, стр. 17; в ТТ, 3, стр. 148; в Г, II, стр. 28 и 34. Датируется на основании слов: «А Катков-то ваш погиб» (см. прим. 12) и «Верно, написали весну» (см. прим. 15).

¹ Письмо А. А. Фета неизвестно.

² Стихи «С. А. Толстой. Когда так нежно расточала...» («Полное собрание стихотворений А. А. Фета», т. II, Спб., 1910, стр. 243).

³ Иван Петрович Борисов был человек болезненный, с виду суровый и замкнутый.

⁴ «Война и мир». См. прим. 23.

⁵ [сочинение — это письмо, обращенное ко всем нашим неизвестным друзьям.]

⁶ Четвертый (по позднейшему распределению третий) том романа «Война и мир».

⁷ Тургенев отрицательно отзывался о «1805 годе» в письмах к П. В. Анненкову, И. П. Борисову от 16 (28) марта 1865 г. и Фету от 25 марта (6 апреля) 1866 г.

Но впоследствии Тургенев очень высоко оценил «Войну и мир» и называл ее «поистине великим романом». 12 апреля 1868 г. он писал Фету: «Я только что кончил 4-й том «Войны и мира». Есть вещи невыносимые и есть вещи удивительные; и удивительные эти вещи, которые, в сущности, преобладают, так великолепно хороши, что ничего лучшего у нас никогда не было написано никем; да вряд ли было написано что-нибудь столь хорошее. 4-й и 1-й том слабее 2-го и особенно 3-го; и 3-й том почти весь chef d’oeuvre» [шедевр]. См. сб. «Л. Н. Толстой в русской критике», изд. 2-е, дополненное, М. 1952, стр. 591—595.

⁸ 4 апреля 1866 г. было произведено неудавшееся покушение Д. В. Каракозова (1840—1866) на Александра II.

⁹ [смертельный удар.]