ПСС. Том 62. Письма, 1873-1879 гг.

Только хотел отвечать на твое первое письмо, как получил другое с известием о кончине Даши.¹ Письмо это пришло вместе с Таниным. — И грустно и жалко родителей и ее, и страшно, за что, зачем это на свете? Соня долго не могла опомниться, и теперь наши необходимые сборы в Самару помогли ей подняться. Нет лучшего спасения от горя, как забота. Вслед за известием о Даше, у нас случилось другое горе в своем роде, ужасно подействовавшее, особенно на меня. Можешь себе представить, что после прошлогодней истории быка, убившего человека,² приняты все меры, и неделю тому назад молодой бычок на привязи убил человека, который, исполняя мое приказание, отвязывал его. Я трое суток ходил за этим человеком, и он умер, и, хочешь не хочешь, я чувствую на себе смерть этого человека и мучаюсь ужасно. Нынче мы пристально взялись за укладку и приготовления к отъезду. Половина вещей, и немец,³ и карета уж там, и мы едем 2-го. И я рад уехать. Радуюсь тому, как ты устроился, и предсказывал, что ты всегда, вспоминая, будешь хвалить себя и благодарить за то, что решился бросить Петербург и полк, как это ни казалось тебе трудно. Прощай, милый друг, целуй мама, Таню, Сашу и детей за нас.

Твой Л. Толстой.

Отрывок впервые опубликован в Г, II, стр. 170.

Ответ на письмо А. А. Берса, полученное Толстым 18 мая вместе с письмом Т. А. Кузминской от 9 мая.

¹ Оба письма А. А. Берса неизвестны.

² См. об этом в письмах к А. А. Толстой от 15 и 19 сентября и к H. Н. Страхову от 15 и 23 сентября 1872 г. (т. 61).

³ Федор Федорович Кауфман.

24. В. А. Иславину.

1873 г. Мая 31. Я. П.

Любезный друг Владимир!

Когда долго не видишь человека, верно, забываешь его: так я, верно, тебя забыл; потому что я, получив твое письмо,¹ прослезился — так я был тронут этим письмом. Как будто я не ждал этого. — Костинька тоже был тронут, и твоя малая толика все-таки развязала ему руки; а то бы я не знаю, куда он делся после нашего отъезда. Мы с тобой уж пережили те года, когда скажешь: человек сам виноват — и успокоишься. Разумеется, Костинька сам кругом виноват, а все-таки ужасно жалко. Планов у него много; но я думаю, что он уедет к брату Сергею.² Но там непрочно. Грустно мне было узнать, что твои дела стоят нетвердо. Поверь, что мало есть людей, которые бы так искренно желали тебе успеха и счастья. —

Мы послезавтра едем в Самару. Половина вещей и людей уже уехали. Поцелуй за меня руку у твоей милой жены и за Соню поцелуй и детей. Как бы мне их хотелось посмотреть. Смерть Даши Кузминской отозвалась в нас, как потеря своего ребенка, и напомнила живо возможность своей потери. Прощай, милый друг, спасибо, что ты помнишь и любишь меня.

Твой Л. Толстой.

31 мая.

Впервые опубликовано в «Летописях Государственного Литературного музея», кн. 2, М. 1938, стр. 51. Год определяется содержанием.

¹ Письмо неизвестно. Написано в ответ на письмо N 19.

² К Сергею Николаевичу Толстому.

25. Н. Н. Страхову.

1873 г. Мая 31. Я. П.

Очень, очень вам благодарен за предложение просмотреть «Войну и мир». Вы не поверите, как это для меня дорого. Я начал просматривать и сделал главное, т. е. выкинул некоторые рассуждения совсем, а некоторые, как н[а]п[ример], о Бородинском сражении, о пожаре Москвы, рассуждение эпилога и др. вынес отдельно и хочу напечатать в виде отдельных статей.

Другое, что я сделал, переводил всё французское по-русски; но еще не кончил 4, 5 и 6 томы, и кое-где выкидывал плохое.¹

Я бы сейчас послал вам мой исправленный экземпл[яр] тех частей, которые кончены; но уж эти книги уехали в Самару с половиной наших вещей. В Самаре я очень скоро поправлю остальное и пришлю вам, пользуясь вашим бесценным для меня предложением. —

Проездом в Москву я узнаю, к какому времени в типографии приступят к печатанию В[ойны] и м[ира], и тогда вам напишу.² Во всяком случае, по условию они должны кончить в сентябре (верно опоздают³), и потому времени не очень много. —