Читаем ПСС. Том 65. Письма, 1890 — 1891 (январь-июнь) полностью

Ответ на письмо Вагнера от 13 марта 1890 г. из Петербурга, написанное после прослушания им комедии Толстого «Плоды просвещения» в заседании Русского литературного общества. Вагнер упрекал Толстого в том, что Толстой, осмеивая спиритизм, «глумился» и над ним, Вагнером, и его «покойным другом» А. М. Бутлеровым; говорил, что Толстой в этом произведении унизил себя до «пасквиля на профессоров и ученых».

1 Александр Михайлович Бутлеров (1828—1886), великий русский химик, академик, профессор Петербургского университета, в общих философских вопросах — идеалист и сторонник спиритизма.

2 Толстой пробыл в Оптиной пустыне 27 и 28 февраля 1890 г. См. записи в его Дневнике за эти дни (т. 51, стр. 23—24).

3Слова: частным учениям написаны вместо зачеркнутого: суевериям.

<p><strong>52. С. А. Толстой </strong>от 27 марта 1890 г.</p>

<p><strong>53. Л. Е. Оболенскому.</strong></p>

1890 г. Марта 29 — 31? Я. П.

Я получил ваше письмо, Леонид Егорович, и меня очень огорчило то раздражение против моего рассказа, кот[орое] я нашел в нем. Мне кажется, что причина этого та, что там сказано, что неправильность и потому бедственность половых отношений происходит от того взгляда, общего людям нашего мира, что половые отношения есть предмет наслаждения, удовольствия, и что потому для мущины женщина, и, надо бы прибавить, для женщины мущина, есть орудие наслаждения, и что освобождение от неправильности и бедственности половых сношений будет тогда, когда люди перестанут так смотреть на это. Так думает П[озднышев], пострадав от этого разделяемого им со1 всеми взгляда. При этом прибавлено, что внешнее умственное образование женщин, получаемое на курсах, не может достигнуть этой цели, как многие склонны думать, п[отому] ч[то] никакое самое высокое научное образование не может изменить взгляда на этот предмет, так как и не задается этой целью. Мне кажется, что я не ошибаюсь в этом.

И потому мне кажется, что вы неправы в этом, неправы и в тех раздражительных нападках на рассказчика, преувеличивая его недостатки, тогда как по самому замыслу рассказа Позднышев выдает себя головой, не только тем, что он бранит сам себя (бранить себя легко), но тем, что он умышленно скрывает все добрые черты, кот[орые], как в каждом человеке, должны были быть в нем, и в азарте самоосуждения, разоблачая все обычные самообманы, видит в себе одну только животную мерзость.

Ну вот, что я имею сказать на ваше письмо. Право, это так. И если вы спокойно обсудите, вы с вашим критическим и нравственным чутьем, верно, согласитесь со мной. —

Ведь мне достоинство моих писаний и одобрение их мало интересны. Уж мне скоро помирать, и всё чаще и чаще думаю о жизни в виду смерти. И потому интересно, важно для меня одно, это чтобы не сделать худого своим писанием: не соблазнить, не оскорбить. Этого я боюсь и надеюсь, что не сделал. — Ну, до свидания.

Любящий вас Л. Толстой.

<p>* <emphasis>Черновое</emphasis>.</p>

1890 г. Марта 28? Я. П.

Получил ваше письмо, Леонид Егорович, и решительно не понимаю, почему вам кажется, что несчастный герой рассказа не имеет право говорить о том, что он испытал. Рассуждение его самое простое и ясное:2 он смотрел на половую похоть так же, как все смотрят на нее в нашем мире, как на предмет наслаждения, на удовольствие, и, пострадав от этого, сделал заключение, что смотреть так не хорошо и не надобно. То же, что, как кажется, вам очень не нравится, что он между прочим говорит, что курсы, как ему кажется, не изменяют взгляда,3 то об этом, я думаю, никто спорить не станет. Шекерство,4 монашество, черничество5 в деревнях изменяет этот взгляд и так и исповедуется. Курсистки же, сколько я знаю, в этом отношении нисколько не отличаются от всех других женщин, и если согласиться, что курсистки, прослушав курсы Герье,6 Бест[ужевские]7 или акушерств[а] и прожив 2 года в них [?], от этого стали выше всяких других женщ[ин] по своим умственн[ым] и нравственным достоинств[ам], то все-таки, сколько мне известно, в их взгляд[ах] на брак они ничем иным не отличаются от других женщин, как только большею в этом отношении свободой.

Беловой текст впервые опубликован в газете «Биржевые ведомости», утренний выпуск, 1908, № 10675 от 27 августа. Дата черновика определяется записью в Дневнике Толстого 28 марта (см. т. 51, стр. 32). Беловой текст, повидимому, написан во время перерыва в записях Дневника,

29—31 марта.

Леонид Егорович Оболенский (1845—1906) — либеральный публицист, критик и беллетрист; издатель либерально-народнического журнала в Петербурге «Русское богатство» в 1883—1891 гг. О нем см. т. 63, стр. 233—234.

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах

Похожие книги

Пестрые письма
Пестрые письма

Самое полное и прекрасно изданное собрание сочинений Михаила Ефграфовича Салтыкова — Щедрина, гениального художника и мыслителя, блестящего публициста и литературного критика, талантливого журналиста, одного из самых ярких деятелей русского освободительного движения.Его дар — явление редчайшее. трудно представить себе классическую русскую литературу без Салтыкова — Щедрина.Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова — Щедрина, осуществляется с учетом новейших достижений щедриноведения.Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.В шестнадцатый том (книга первая) вошли сказки и цикл "Пестрые письма".

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Публицистика / Проза / Русская классическая проза / Документальное
Золотая цепь
Золотая цепь

Корделия Карстэйрс – Сумеречный Охотник, она с детства сражается с демонами. Когда ее отца обвиняют в ужасном преступлении, Корделия и ее брат отправляются в Лондон в надежде предотвратить катастрофу, которая грозит их семье. Вскоре Корделия встречает Джеймса и Люси Эрондейл и вместе с ними погружается в мир сверкающих бальных залов, тайных свиданий, знакомится с вампирами и колдунами. И скрывает свои чувства к Джеймсу. Однако новая жизнь Корделии рушится, когда происходит серия чудовищных нападений демонов на Лондон. Эти монстры не похожи на тех, с которыми Сумеречные Охотники боролись раньше – их не пугает дневной свет, и кажется, что их невозможно убить. Лондон закрывают на карантин…

Александр Степанович Грин , Ваан Сукиасович Терьян , Кассандра Клэр

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Русская классическая проза