3 Михаил Александрович Новоселов (р. 1864, ум. в 1920-х гг.) основатель в конце 1880-х гг. первой толстовской общины в Тверской губ., затем отошедший к православию.
4 См. письмо № 194.
166. П. И. Бирюкову.
Получил ваше письмо к Леве,1 милый Поша, и порадовался и пострадал за вас. Порадовался п[отому], ч[то] вы поступили так, как следует, — как нельзя2 иначе поступить христианину, если он свободен от соблазнов и страдал за вас, п[отому] ч[то] за других всегда страшно, особенно когда есть близкие: жены, матери, дети, не разделяющие того же жизнепонимания. На днях Булыгин сидел в тюрьме по решению земского начальника за отказ поставки лошадей для воинской повинности, и я был у него и застал его оба раза в самом радостном состоянии духа, в к[оторое], как он говорил, приводило его преимущественно то, что жена его не только не упрекала, но сочувствовала ему. Для того экзамена, как вы говорите, к[оторый] производится этими нападками, нужно некоторое сосредоточение и напряжение, и потому если в эту минуту недовольство, раздражение, упреки, даже горе близких вам развлекают вас, то становится очень мучительно, в роде того, как когда человек готовится сделать решительный прыжок, его хоть слегка дернуть за рукав. Обратное же: выражение сочувствия — окрыляет, как я это видел на Булыгине. Так вот, об этом я страдал за вас и о том, что и вам может быть тяжело, если вас посадят. У меня нет теперь вашего письма, оно у Черткова, к[оторый] взял его вчера; но мне помнится, там что-то есть одно лишнее, что вы сказали им о насилии, или что то, что мне показалось лишним. Радовался же я преимущественно на то, что вы и Женя3 поступили совершенно одинаково и совершенно так же, как каждый из нас считает нужным поступить: т. е. не только не обидеть этих людей, но быть полезным им, и вместе с тем своим содействием, участием, согласием, повиновением им не усилить их заблуждение о том, что они делают что-то хорошее и должное; а напротив, своим несодействием, несогласием, неодобрением их дела заставить их увидать или хоть почувствовать всю гнусность его. Мы живем очень тихо, ровно и хорошо. Моя работа не подвинулась, и я даже не заставляю себя заниматься ею, а отдыхаю и больше работаю телом: начал покос. С Чертковым общение самое приятное — не говорю про себя, но домашних. Прощайте пока, целую вас. Мой привет и любовь П[авле] Н[иколаевне],4 М[арье] В[асильевне].5
Л. Толстой.
Впервые опубликовано в сборнике «О минувшем», М. 1909, стр. 58—59. Дата машинописной копии.
Ответ на письмо П. И. Бирюкова к Л. Л. Толстому от 20 июня 1894 г., в котором он описывал обыск, произведенный у него жандармами.
1 Письмо это, как пишет Л. Л. Толстой в своих неизданных «Воспоминаниях», хранящихся в ГМТ, Бирюков намеренно адресовал на имя сына Толстого, опасаясь, что письмо ко Льву Николаевичу может быть перехвачено.
2 Зачеркнуто: почти
3 Евгений Иванович Попов.
4 Павла Николаевна Шарапова (1867—1945), с 1899 г. жена Бирюкова.
5 Марья Васильевна Сяськова, одна из сотрудниц издательства «Посредник».
167. Л. Ф. Анненковой.
Дорогая Леонила Фоминична. Письмо это вам передаст Ив. Егор. Черкасов,1 учитель из сельско-хозяйственной школы, воспитанник Великанова,2 молодой человек очень хорошего и серьезного направления. Он едет в Суджанский уезд к своему товарищу. Я думал, что и вам и, главное, им, ему и его другу, хорошо узнать друг друга. Вчера читал ваше письмо Черткову3 и душевно порадовался мысли скоро увидеться с вами.
Л. Толстой.
Впервые опубликовано в ПТС, II, № 418, стр. 149. На основании ответного письма адресата от 2 июля 1894 г. и упоминания в ее письме, что Черкасов, передавший письмо Толстого, пробыл у нее «три дня», письмо датируется предположительно 27 июня.
1 Иван Егорович Черкассов (ум. 1895), учитель земской школы Лукояновского уезда Нижегородской губ.
2 Павел Васильевич Великанов (р. 1860), земский учитель, знакомый с Толстым с 1891 г., впоследствии писавший ему «ругательные» письма.
3 Письмо это не сохранилось.
168. В. В. Стасову.
Очень порадовали меня вашим письмом,1 Владимир Васильевич. Так мало людей — особенно художников — понимают значение содержания произведения, что радостно встретить такого единомышленника, как вы.
Ни один художник не позволит себе в технике опуститься ниже той степени, до к[оторой] он достиг в прежних произведениях; но после серьезной и значительной вещи писать дребедень считается позволительным и даже очень милым. Письмо это вам передаст сын Ге Петр. Мы ему дали все письма Ге. К дочери пристаю, чтобы она записала его разговоры, но до сих пор ничего еще не сделала. Прекрасная бы была работа и глубоко поучительная для всех художников история его распятия.2