ПСС том 7

Редакция «Искры» говорит в № 55, что между ЦК и оппозицией «состоялось соглашение предать забвению» факты, упомянутые в моем «Письме в редакцию «Искры»» («Почему я вышел из редакции «Искры»?») . Это заявление редакции представляет из себя «отписку», поистине уже формалистическую, бюрократическую и канцелярскую (выражаясь прекрасным слогом тов. Аксельрода). На самом деле такого соглашения не было,как прямо заявляет заграничный представитель ЦК в особом листке, выпущенном тотчас после выхода № 55 «Искры» . Такого соглашения и не могло быть,как это должно быть ясно всякому внимательному читателю моего письма, ибо оппозиция отвергла«добрый мир», который был предложен ЦК и который, наверное,включал бы в себе условие предать забвению все то, что достойно забвения. Неужели редакция была так наивна, что, отвергнув мир и начав в № 53 войну против пресловутого бюрократизма,она надеялась на то, что противная сторона умолчит о действительномисточнике этих сказок о бюрократизме?

Редакции очень и очень не понравилось, что я назвал действительный источник этих сказок дрязгами(Literatengezank — дрязги литераторов), Еще бы! Но

См. Сочинения, 4 изд., том 7, стр. 102—108. Ред.

ПИСЬМО К ТОВАРИЩУ О НАТТТИХ ОРГАНИЗАЦИОННЫХ ЗАДАЧАХ 27

ведь наговорить жалких слов по поводу этого действительно неприятного факта не значит еще опровергнуть факт.

Мы позволим себе задать почтеннейшей редакции два вопроса.

Первый вопрос.Отчего это одномукажутся только забавнымисамые яростные обвинения в самодержавии, в робеспьеровском режиме, в совершении переворота, и пр. и пр., а другихкровно обижаетспокойный рассказ о фактах и о фактически требовавшихся генеральских местах? Настолько обижает, что они говорят совсем «никчемуш-ние» речи о «личностях», «моральной тени» и даже «низменных (откуда сие??) мотивах»? Отчего такая разница, — а, друзья мои? Уж не оттого ли, что «место» генерала «низменнее», чем место самодержца?

Второй вопрос.Отчего не объясняет читателям редакция, почемуона (в те далекие времена, когда она принадлежала к оппозиции и на деле была «в меньшинстве») выражала желание предать забвениюнекоторые факты? Не находит ли редакция, что одна уже мысль о желании «предать забвению» принципиальныеразногласия нелепа и не могла прийти в голову ни одному здравомыслящему человеку?

Видите, как вы неловки, мои любезные «политические противники»! Вы хотели уничтожить меня обвинением, что япереношу принципиальный спор в область дрязг, а вместо этого вы подтвердилимое утверждение насчет действительного источника некоторых ваших «разногласий».

Далее. Признавши, по своей неловкости, что дрязги были, редакция не потрудилась объяснить читателям, где, по ее мнению, кончается принципиальное разногласие и где начинаются дрязги. Редакция обходит молчанием, что я в своем письме делаю попытку совершенно точноразграничить область того и другого. Я показываю там, что принципиальное разногласие (далеко не такое глубокое, чтобы вызывать действительное расхождение)обнаружилось по вопросу о § 1 устава и расширилось сближением

28 В. И. ЛЕНИН

искровского меньшинства с неискровскими элементами к концу съезда . Я показываю также, что речи о бюрократизме, формализме и проч. являются прежде всего простым отзвукомбывших после съездадрязг.

Редакция, вероятно, не согласна с такимотграничением «принципиального» и «подлежащего забвению»? Почему же она не потрудилась сообщить своемнение о «правильном» отграничении этих областей? Не потому ли, что эти области не размежевались еще (и не могут быть размежеваны) в ее сознании?

По фельетону уважаемого товарища Аксельрода в том же № 55 «Искры» читатели могут судить, к чему приводит эта... неразборчивость и во что превращается наш Центральный партийный орган. О наших спорах по вопросу о § 1 устава тов. Аксельрод не говорит пи словапо существу, ограничиваясь абсолютно непонятными для небывшего на съезде человека намеками на «периферийные общества». Тов. Аксельрод забыл, вероятно, как долго и обстоятельно спорили мы о § 1! зато тов. Аксельрод создал себе «теорию», по которой «большинство искровцев, явившихся на съезд, проникнуто было убеждением, что их главной задачей является... вести борьбу с внутренними врагами». «Перед этой миссией» для большинства «стушевывалась (по твердому убеждению уважаемого тов. Аксельрода) предстоящая положительная задача». «Перспектива положительной работы отодвигается в туманную даль неопределенного будущего»; перед партией стоит более неотложная «военная задача усмирения внутренних врагов». И тов. Аксельрод не находит слов, чтобы клеймить этот «бюрократический (или механический) централизм», эти «якобинские» (!!?) планы, этих «дезорганизаторов», которые кого-то «теснят и третируют, как крамольников».