ПСС. Том 79. Письма, 1909 (январь-июнь)

То, <что я> не допускаю того, что противно разуму, т. е. не могу принять все эти рассказы о совершен[ных] 1 не разобр. чудесах за истину, то именно потому, что тот самый разум, которым я познаю величие, мудрость, святость, божественность учения Христа, этот самый разум не допускает признания насыщения пятью хлебами, воскресения, вознесения, воскрешения Лазаря и т. п.

Опять совершенно несправедливо, и как будто умышленно несправедливо, вы говорите о том, что всё мое отрицание чудесного зиждется на моем непонимании его. Дело не в понимании или непонимании мною или кем бы то ни было, но дело в противоречии с той основой мышления, без которой мы ничего — самых простых, как и самых глубоких и возвышенных мыслей воспринимать не можем. Поразительно в этом случае то, что вы, стараясь показать неправильность моего приписания разуму решающего значения, сами отрицая разум, следовательно и рассуждение, основанное на нем, все ваши доводы основываете именно на этом разуме, т. е. разумом хотите доказать, что не следует верить разуму.

Боюсь, что я опять впадаю в неприязненное (не неприязненное, а не приязненное)⁴ чувство к вам, и потому прекращаю мои доводы о том, в чем я считаю неправильными выраженные вами суждения, и обращаюсь к самому главному — к тому, что вера каждого верующего человека (я говорю — верующего в очень тесном смысле, так как очень много есть людей, считающихся и сами себя считающих верующими, не будучи таковыми) слагается из сложных, невыразимых духовных процессов, посредством которых человек становится в единении с высшим существом — с богом, и что поэтому всякое вмешательство людей в такое отношение человека с богом не может иметь никакого иного влияния, кроме оскорбления самых важных и святых для него чувств. Вследствие чего я думаю, что обязанность истинно верующего человека заключается в уважении к искренним верованиям других людей, в особенности в воздержании от вмешательства в личные верования, определяющие жизнь всякого другого человека. Если, я когда отступал от этого правила, то я всем сердцем каюсь в этом и прошу прощения у тех, чувство которых я оскорбил этим.

Затем с искренним желанием быть с вами в добрых отношениях остаюсь любящий вас брат

Печатается по черновику (машинопись с поправками Толстого).

Об адресате сведений не имеется. При черновике письма Толстого приложена брошюра: Р. Б., «Почему Толстой не понимает Христа (Три неправды)», Сергиев-Посад, 1909 (оттиск из № 5 журнала «Христианин» за 1909 г.; дозволено духовной цензурой 7 мая 1909 г.). На эту статью Р. Б. и отвечает Толстой.

¹ Текст первого письма к Р. Б. неизвестен.

² Со слов: «не только не признает» и до знака сноски — автограф-вставка на обороте л. 1. В конце ее поставлен крестик, указывающий на ее продолжение; однако оно не сохранилось.

³ На стр. 5 брошюры отчеркнуто Толстым место: «Толстой обращается с Христом, как с яблоками. Он берет в руки, вертит со всех сторон, нюхает, смотрит, пробует — и то, что находит в нем не по вкусу, выплевывает, как негодное».

⁴ Заключенное в скобки вписано Н. Н. Гусевым со слов Толстого.

* 290. М. Д. Хомутову.

1909 г. Июня 21. Кочеты.

21 июня 1909.

Михаил Дмитриевич,

Письмо ваше произвело на меня очень грустное впечатление, и, пожалуйста, не думайте, чтобы причиной этому было то, что вы критикуете мои мысли. Грустно мне было видеть в человеке такое умышленное непонимание главного и драгоценнейшего свойства души человеческой — любви. Так, например, слова ваши о том, что «трудно себе представить, чтобы приятное чувство, которое испытываешь, сделав даже большое добро другому, могло сравниться, например, с чувством, которым полон в объятиях дорогой девушки, когда наслаждаешься полнотой своего счастья и торжеством своей ликующей любви», слова эти ужасны тем, что показывают умышленное желание лишить себя главного, драгоценнейшего человеческого свойства и не выходить из уровня животного. Читая всё длинное письмо ваше, я никак не мог понять, что побуждает вас думать то, что вы выражаете в этом письме. Только конец письма дал мне ключ к этому, а именно те ваши слова, что у вас на эту тему написано целое философское сочинение.

Очень советовал бы вам, как старый человек молодому, думая, что вы гораздо моложе меня, постараться избавиться от того, не могущего ничего вам дать, кроме горя и тоски жизни, убеждения о том, что стремление к благу личности есть единственный и главный закон жизни человеческой. Пожалуйста, постарайтесь не испытывать ко мне недоброго чувства за выражаемые мною мысли; я же, со своей стороны, от всей души желаю вам добра, которое вы получите, только когда переживете свое заблуждение и придете к сознанию истинного смысла жизни.

Печатается по дубликату подлинника.