ПСС том 8

довольное меньшинство переходит к бойкоту, который тянется целые месяцы . Что выросшие на этой почве обвинения в бюрократическом формализме, в требовании беспрекословного, механического повиновения и т. п. пустяки являются лишь попыткой свалить с больной головы на здоровую, это ясно само собою и достаточно иллюстрируется хотя бы следующим типичным случаем. Новая редакция (т. е. Плеханов и я) приглашает сотрудничать всех старых редакторов, приглашает, конечно, сначала без «формализма», словесно. Получает отказ. Тогда мы пишем «бумажку» (бюрократы!) к «уважаемым товарищам» и просим сотрудничать вообще и в частности излагать свои разногласия

Ввиду необъятного количества толков и кривотолков, возбужденных этой пресловутой «тройкой», замечу сейчас же, что еще задолго до съезда всем сколько-нибудь близко стоящим товарищам был известен мой комментарий к проекту Tagesordnung'a съезда. В комментарии этом, ходившем по рукам на съезде, значится: «Съезд выбирает трех лиц в редакцию ЦО и трех в ЦК. Эти шесть лиц вместе,по большинству ²/ ₃, дополняют, если это необходимо, состав редакции ЦО и ЦК кооптацией и делают соответствующий доклад съезду. После утверждения съездом этого доклада дальнейшая кооптация производится редакцией ЦО и ЦК отдельно».

ПОЧЕМУ Я ВЬТТТТКЛ ИЗ РЕДАКЦИИ «ИСКРЫ»? 101

на страницах редактируемых нами изданий.Получаем «формальное» заявление о нежелании принимать никакого участия в «Искре».Целые месяцы никто из нередакторов и не работает в «Искре». Отношения становятся исключительно формально-бюрократическими, — по чьей «инициативе»?

Начинается создание подпольной литературы, которая заполняет заграницу, пересылается по комитетам и начинает уже отчасти теперь возвращаться из России

заграницу. Доклад сибирского делегата, письмо на

о лозунгах «оппозиции», «Еще раз в меньшинстве» Мартова полны забавнейших обвинений Ленина в «самодержавии», в создании робеспьеровского режима казней (sic! ), в устройстве политических похорон старым товарищам (это невыбор в центры есть похороны!) и т. д. Оппозиция ходом вещей влечется к подыскиванию таких «принципиальных» разногласий по организационным вопросам, которые не допускают совместной работы. Особенно треплют при этом пресловутого «пятого члена» в Совете партии. Совет представляется во всех указанных произведениях дипломатией или фокусом Ленина, орудием подавления русского Τ TTC заграничным ЦО — точь-в-точь, как изображает дело и делегация Бунда в своем отчете о съезде. Нечего и говорить, что это принципиальное разногласие — такие же пустяки, как пресловутый бюрократический формализм: пятого члена выбирает съезд; следовательно, дело сводится к личности,заслуживающей наибольшего доверия большинства; а воля большинства партийного съезда всегда, при всякой организации партийных центров, проявит себя подбором определенных лиц.

Как широко распространилась за границей вся этого рода литература, видно из того, что даже добрый Парвус пошел в поход против стремления соединять все нити в одной руке и «командовать» (sic!) рабочими из какой-нибудь Женевы («Aus der Weltpolitik» ⁶², V. Jahrg., № 48, 30 — XI 1903). Пройдет месяц, другой, прочтет наш новый противник самодержавия протоколы

- так! Ред.

102 В. И. ЛЕНИН

партийного и лиговского съезда и убедится, что легко стать смешным, принимая за чистую монету всякий Parteiklatsch .

Апогеем военных действий оппозиции против центров явился съезд Лиги. Из протоколов его читатели увидят, правы ли были те, кто назвал его ареной для сведения счетов по партийному съезду; — было ли в натиске оппозиции нечто такое, что провоцировало Τ TTC на меры совершенно исключительные (как выразился сам Τ TTC когда изменение в составе редакции подало надежду на установление мира в партии) ⁶³. Резолюции этого съезда показывают, какой характер имеют «принципиальные» разногласия по вопросу о самодержавном бюрократизме.