ПСС. Том 88. Письма к В.Г. Черткову, 1897-1904 гг.

Положение чертковского «Свободного слова» по отношению к легальной русской прессе, его оппозиционный, обличительный дух, сам географический «пункт» пребывания издательства и фирмы (Лондон) позволяет говорить о его преемственной связи с традициями «вольной русской печати» Герцена и Огарева. И недаром, когда Толстой хочет подчеркнуть в одном из писем Черткову требуемый характер печатных изданий и статей, он вспоминает именно Герцена, его боевой журналистский стиль: «Нужно быстро и бойко по-герценовски, по-журнальному писать о современных событиях, а вы добросовестно исследуете их, как свойственно исследовать вечные вопросы». Возникавшая в обстоятельствах бурной общественной борьбы в России необходимость «по-герценовски», быстро и без промаха откликаться на жгучие явления жизни отодвинула даже для Толстого на второй план излюбленную им точку зрения «вечности» и, наоборот, потребовала от него прямого и активного вмешательства в ход событий, не совсем сочетавшегося с ортодоксально толстовской «идеологией».

Толстой, столь часто публично отрекавшийся от всякой практической деятельности, имеющей сколько-нибудь политическое направление, в эти годы заботится об английских изданиях Черткова как подлинный практический организатор антиправительственной прессы. Он изучает дело с его материально финансовой стороны и дает Черткову советы, на сколько тысяч в год поставить издание, как избежать долгов и пр.

Он иногда взыскательно замечает Черткову как руководителю большого издательского предприятия: «Мне кажется, вы всегда набираете слишком много, не по силам, дела, и оно не двигается от этого. Вы от преувеличенной аккуратности копотливы, медлительны, потом на все смотрите свысока, grandseigner’cки, думаю, что вы, вследствие хороших ваших свойств, очень драгоценный сотрудник, но один — деятель непрактичный».

Толстой не только сам участвует в изданиях Черткова как автор и советник, но сообщает Черткову в ряде писем сведения об отказах от военной службы, случаях неповиновения властям и отдельные факты и события реальной российской действительности, с тем чтобы Чертков мог сделать их общеизвестными. Так, 7 декабря 1900 г. Толстой отсылает Черткову болгарскую газету с напечатанным в ней отчетом о суде над болгарским «непротивленцем», отказавшимся от военной службы, и вырезку из русской газеты с сообщением о зверствах, совершенных в Благовещенске над местными жителями-китайцами.

Все это показывает, как в эти годы Толстой, «несмотря на свое удаление от центра борьбы, был захлеснут ее волной». Поистине апостол «непротивления злу» становится в эти годы какими-то сторонами своей деятельности вдохновителем борьбы вольного русского слова с правительством палачей и тюремщиков. О «герценовском» направлении этой работы говорит, например, предисловие Черткова к первому выпуску журнала «Листки Свободного слова», особенно одобренного Толстым: «Люди, живущие в пределах нашего отечества, могут быть особенно полезны, сообщая нам такие факты из современной жизни, которые правительственные служители тьмы и обманов боятся допустить к огласке в России, но ознакомление с которыми желательно в интересах всего русского народа».¹²

В дальнейшем «Свободное слово» и «Листки Свободного слова» не раз предавали широкой огласке, на суд мировой общественности многие жестокие и реакционные мероприятия царского правительства, реакционную политику в отношении Финляндии, расправу со студенческим движением, с антиправительственными демонстрациями и т. д.

Эта деятельность Черткова, как видно по письмам, неизменно приветствовалась и поддерживалась Толстым.

Письма Толстого к Черткову, откликающиеся на эту активную оппозиционную деятельность «Свободного слова», характеризуют Толстого, главным образом, как борца и обличителя, который, по выражению одного из современников, «колеблет трон Николая и его династии».