ПСС. Том 90. Произведения, дневники, письма, 1835-1910 гг.

Чьи мы — боговы или дьяволовы? В кого веруем: в бога или в дьявола? Кому служим: богу или дьяволу? Или нет ни бога, ни дьявола, ни доброго, ни злого, потому что не дано нам знать, что доброе, что злое? И хотели бы мы сказать так, да нельзя нам, бедным. Не знай ты, что доброе, что злое, тебе бы и жить нельзя. На каждый день, на каждый час надо выбирать: пойти или не пойти, взять или отдать, убить или простить. Посмотри на день твой и вспомни, как прожил, и на каждое дело твое и ты увидишь, что ты делал потому, что знал, что то хорошо, а то дурно.

В Библии сказано, что Адам в раю до вкушения плода не знал, что добро, что зло. Тогда он мог сказать, что не знает, что добро, что зло. А нам это и вообразить нельзя. Только скотов мы видим таких: живут, не зная, что добро, что зло. А где есть люди, есть и закон. Посмотрю на одного человека — каждый знает, что хорошо, что дурно, и по тому ведет свою жизнь. Посмотрю на людей вкупе — закон еще яснее: он написан, и все — либо признают его, либо не признают, зная другой закон лучше его.

Где же, какой тот закон, под которым мы живем? Не говори, что это закон того, что моему телу хорошо: есть, пить, совокупляться, блюсти своих детенышей. Это не закон, а нужды плоти, те самые, на которые нужен закон, те нужды плоти, какие есть и в скоте. У скотов нет закона, похоти у всех — одни. Все хотят того же. Чтобы не было того, что люди хотят есть одно, спать с одним, и перебьют друг друга, и ни тот, ни другой не поест и не поспит, — надо им делиться, надо поставить закон. А чтобы им поделить, надо ограничить похоть, и в сердце людей рождается закон о том, как ограничить похоть. И что ни похоть, то закон; потому что закон не что иное, как смирение, покорение похоти для другого. И таких законов много в сердце каждого человека. У скота нет закона, и нет нужды в нем. Худо ли, хорошо ли, но человеку без закона нельзя быть: закон написан в нем самом. И никогда не был человек без закона. Когда был один Адам (был ли он, или не был, всё равно), если был один человек, ему можно было жить без закона. У него одного были похоти, и они никому не мешали, но как стало два, три человека, так похоти их столкнулись. Я хочу съесть это яблоко. И я тоже. Один камнем убил другого, является третий, который не оставит этого дела так. В его душе скажется, хорошо или дурно сделал один. Один волк загрызет другого; третий ничего не скажет, не подумает, а станет вместе с убийцей есть убитого. А человек скажет и подумает: хорошо то или дурно. Найдя в сердце закон, не говори, что нет закона. Закон написан в твоем сердце. Если бы ты жил один день с людьми и делал бы дела, ты бы нашел закон. И теперь нет такого дела людского, на которое у тебя в душе не было бы суда по закону твоему, и своего дела, на которое ты бы не знал закона.

Если ты говоришь — нет закона, то ты говоришь, что так много стало законов, так бестолковы эти законы. Есть и такие — и много их, — что один закон велит, то другой воспрещает. А кроме того есть еще уставы, не покоряющие, а устанавливающие, как удовлетворять похоти. И их называют законами; так что живут в этом море законов и уставов люди как попало, не следуют никакому закону, смешивают уставы с законами и живут ни по какому, а по похоти. Если ты это говоришь, то это правда. Правда, что множество законов и уставов, что не видать ни одного настоящего закона и можно жить без закона. Это — правда, об этом самом я и хочу говорить, к этому-то и спрашиваю: чьи мы — боговы или дьяволовы?

Живем ли мы по закону, или по похоти — не забывай, что закон есть; и не закон, а тьмы законов есть, и мы следуем тысячам из них, и без них никогда не жил и не может жить человек; и так много стало законов, и так мы запутались в них, что мы можем жить по похоти — и так и живали многие — избирали те законы, какие с руки, и заменяли те, какие не с руки, другими законами. А законам нельзя не быть. Два человека проживут три дня, и то будут у них законы, а миллионы миллионов жили 5000 лет по Библии, и по науке — миллионы лет и не нашли законов? Это — пустое, и говорить этого не надобно.