Псы Господа

Расположение деревни Беленькой Светлов после изучения карты здешних мест примерно представлял. Не так уж «недалече», но и не дальний свет… Он хотел спросить, чем там занимается Казимир Петрович – но тетка уже демонстративно разглядывала проплывающий за окном пейзаж.

3.

Как выяснилось, деревня не зря носила звучное название Щелицы.

За холмом, который столь героически штурмовал ПАЗик-инвалид, высился другой холм, весьма похожий. В ложбине между ними и разместилась деревня.

Тетки-попутчицы сошли в самом её начале, у первых домов. Светлов в одиночестве доехал до автостанции, выбрался из автобуса, огляделся.

Деревня как деревня. Длинная улица с пыльными палисадами, избы, огороды, колодцы… Чуть дальше деревянный мостик с покосившимися перилами переброшен через невеликую водную преграду – не то большой ручей, не то крохотную речку, сквозь кусты и не разглядеть толком. Из обитателей Щелиц в поле зрения попала лишь пара кур, копошившихся в канаве.

Пока Светлов озирался, водитель загнал ПАЗ в ближайший двор. Роль же автостанции выполняла бревенчатая изба. Александр потрогал амбарный замок, висевший на дверях, потом взглянул на часы – четверть восьмого.

Хотя до заката далеко, чувствовалось, что в деревне наступил вечер. И глубокий. Праздношатающихся граждан не было вовсе. Магазин закрыт, местная администрация тоже. Кто, интересно, его подкинет до деревни Беленькой? А если не найдет сразу оказию – где он будет ночевать?

– Чё, парень, ищешь кого?

Светлов обернулся. К нему обращался водитель автобуса.

– Вроде как ты не здешний… – Утверждения во фразе оказалось больше, чем вопроса.

– Не здешний, – подтвердил Светлов. – Мне вообще-то в Беленькую надо. Не подскажите, как добраться?

Казалось, водитель безмерно удивился. Словно представить не мог, зачем городскому жителю потребовалось попасть в этакую глухую дыру…

– Пойдем, – кивнул он Светлову, направляясь вдоль улицы. Александр закинул спортивную сумку на плечо и пошагал следом.

– Там ты к кому? – спросил шофер.

– Да так, – неопределенно ответил Светлов, – дела там у меня.

– Какие дела?

Светлов мысленно выругался – какого лешего мужику надо? Как будто сговорился с теми двумя тетками. Может, слышал обрывки разговора? Да нет, ничего он мог услышать в своей завывающей колымаге – лишь завывающую еще громче музыку.

– Какие дела, парень? – настойчиво повторил водитель. – Могу помочь, но мне знать надо.

– Я журналист, – ляпнул Александр первое, что взбрело в голову. – Вот, слышал, что там девушка нашлась – из леса вышла. Хочу узнать поподробней.

– Чё за газета?

– «Московский комсомолец».

Мужик окинул его оценивающим взглядом.

– Удостоверение показать? – спросил Александр, на всякий случай приготовившись провести небольшой сеанс внушения.

– Да ладно, бляха-муха, не надо… – буркнул шофер. – Петр я.

– Александр.

– Ты это… в общем, нехорошее место там. И людишки такие же. Не знаю, чё ты про них сочинять собрался… У нас тут тоже нашлась одна такая, нудистка, бляха-муха… А в Заянье из лесу аж две вышли… Может, про них напишешь?

Светлов покачал головой:

– Нет, мне в Беленькую надо.

Пропитое лицо водителя отразило напряженную работу мысли. Наконец он пришел к решению:

– Ну, ежли хочешь, завтра утром я отвезу, выходной у меня… Заодно и заброшу кой-чего знакомой одной. Только это… того, ну…

– Я заплачу, не беспокойтесь.

– Стольник. По рукам?

– Ладно, – кивнул Александр.

Билет от Плюссы до Щелиц стоил восемнадцать пятьдесят, плюс дополнительная пятерка. Наценка существенная, но коли уж он будет единственным пассажиром…

– Ночевать есть где?

– Нет.

– К себе не могу, – быстро сказал Петр. – Баба моя – зверь. Живьём сожрёт – даже костей не высрет!

Он радостно загыгыкал собственной дебиловатой шутке. Светлов выдавил бледное подобие улыбки. Отсмеявшись, Петр предложил:

– Пошли, знаю тут одну… Приторговывает она – работы нет, кормиться чем-то надо… В общем, заплатишь – пустит заночевать. Я завтра по утряни заеду. Не проспи.

– Проснусь… Ваш ПАЗик мертвого разбудит.

– Не… На мотоцикле моем поедем…

Светлов изумился. Шофер рейсового автобуса не воспользуется казенной машиной, чтобы немного подкалымить? Чудеса… И вообще – почему, коли уж у Петра выходной, ПАЗик остался в Щелицах, а не попал в руки сменщика?

Петр не стал темнить в ответ на прямо поставленный вопрос:

– Так мой же это драндулет, бляха-муха, не казенный… По договору подрабатываю. Тутошнему автобусному начальству бензин жечь накладно для пары пассажиров-то… А я заодно грузы кой-какие подбрасываю, – не за так, понятно, на хлебушек хватает…

«И на водочку…» – мысленно продолжил Светлов. Набухшие кровеносные сосуды на лице Петра сомнений в его наклонностях не оставляли. Оставалось лишь надеяться, что сегодня вечером пресловутые наклонности проявятся не в полной мере.

– Ехать долго?

– Сорок верст. Но дорога… чё говорить, сам поглядишь. Часа два, не меньше.

Они подошли к неприметному дому. Петр стукнул в окно. Где-то в глубине двора тут же загавкала собака.

– Погодь… Псина у нее, бляха-муха, стервозная.

Послышались шаги, звякнула цепь.

– Кого нелегкая несет?