Псы Господни (Domini Canes)

Большой и неровный лоскут полуистлевшей, мерзко воняющей, грязной ткани. Обрывок то ли матраса, то ли ватного тулупа, найденный на свалке. Сука принесла его и бросила перед своим выводком, а потом, несколько раз чихнув, отошла в сторону и спокойно легла.

Старший, с белым пятном на груди, среагировал немедленно и, рыча, начал приближаться к непонятному предмету. Вцепившись во «врага» молодыми молочными клыками, он начал яростно трепать лоскут. Вскоре он запутался и оказался погребённым под воняющим шмотьём.

Его молоденькая серая сестра тихонько тявкнула остальным. Все щенки смело тянули такую страшную, поначалу, тряпку… и освободили смелого брата. Тот ошеломленно помотал головой и, оглянувшись на мать, заскулил.

Большая рыжая сука не двигалась и внимательно наблюдала.

Щенки, немного потоптались в стороне, разгруппировавшись. Окружив лоскут, они одновременно бросились в бой. Прогнившая ткань с треском разорвалась на несколько кусков… и сразу перестала казаться угрожающей. Щенки залаяли смешными писклявыми голосами. Старший гордо помочился на обрывки.

Хорошо, это очень хорошо. Они учатся нападать стаей. Это будет хорошая, дружная, сильная стая.

Сука потянулась передними, потом задними лапами. Достала из заветного уголка большую мосластую кость и бросила её щенкам. Они заслужили угощение.

Глава 30

Мёрси

Она удивилась, насколько магазин, куда затащила их Анна, не походил на мрачный и тёмный «Охотник». Этот был намного светлее и просторнее. «Ну, тут можно полдня бродить!» — подумала Мёрси, держась поближе к Сашке.

— Вроде, рыболовное у них справа, — сказала Анна. — Пошли сразу туда. Налево велосипеды, скейтборды и прочая мишура.

— А неплохо бы вниз под горку на скейтбордах съехать, — хихикнул Илья.

Мёрси представила себе, как, всё разгоняясь и разгоняясь, она прорезает пласты тумана, уворачиваясь от автомобилей, столбов и рытвин, внезапно возникающих из тумана, и помотала головой.

— Ну, уж нет… только башку расшибёшь.

— Это точно, — ответил Илья, присматриваясь к развёрнутой палатке, у которой торчал новенький мангал с нашлёпкой-ценником. Чуть дальше к стёклам витрины приткнулась надувная лодка. — Сашка, помоги Анне, а мы с Мёрси пошарим на предмет спичек, свечек, сухого спирта и прочих причиндалов…

Мёрси охотнее пошла бы с Сашкой, но привередничать не приходилось. Торговый зал магазина был длинным, как вокзальный перрон. Туман властвовал здесь безраздельно. От ближайшей секции теннисных принадлежностей до палатки было, вроде бы, рукой подать, но проклятая хмарь даже на таком расстоянии не давала ничего толком разглядеть. Зато уж чего-чего, а акустика в магазине была та ещё! Сашка что-то говорил Анне в дальнем углу, а для Мёрси ощущение было таким, будто говорили над ухом…

Вот только лучше бы этого не было. Искажённые, неразборчивые слова звучали близко, но глухо, как из-под земли. Точно покойник бубнит в заколоченном гробу, всхлипывая и задыхаясь.

…он бессильно стучит в крышку, с ужасом чувствуя, как скрючены его связанные руки, как затекло и онемело всё тело… а сверху уже с равнодушным грохотом сыплются комья земли…

— Ты чего нос повесила? — негромко спросил её Илья.

— Мерещится всякое говно, — нехотя ответила Мёрси, чувствуя, как по ней ползает чей-то липкий сырой взгляд. Он пытался залезть ей в штаны, блудливо проникал под распахнутую куртку, как мёртвая потная ладонь. Он хотел выдернуть из брюк джинсовую рубашку и футболку, залезть прямо к голому телу и жадно стиснуть грудь… а потом на этой ладони выросли бы кривые жёлтые и кариесные зубы…