Псы Господни (Domini Canes)

— Я — воин, — спокойно ответил Михаил и улыбнулся. Его улыбка всегда нравилась Анне. Жаль, когда он был несчастным Сашкой, он редко улыбался так открыто, так ясно — так, что всё лицо его будто начинало светиться изнутри. — Я — воин. Сатана у нас более зодчий, чем кто иной.

— Мне нравится слово «демиург», — холодно сказал Сатана.

— Ты на стороне Зла, — нахмурилась Анна.

— Нет, это Зло на моей стороне, — пожал плечами Сатана. — Я подчиняю его, как любую другую силу, чтобы достичь своих целей. Это, как вы, люди — вы тоже используете разные опасные вещи, начиная с огня и заканчивая атомной энергией…

— А ты и рад подкидывать им одну зловещую игрушку за другой, — оборвал его Михаил.

— Но я же и даровал им сомнения, — упрямо продолжил Сатана. — А без сомнений и пытливости нет человека.

— Сомнения? — машинально протянула Анна.

— Да, именно сомнения, въедливость ума, стремление докопаться до глубин… и так далее, и тому подобное, — равнодушно, как показалось Анне, ответил Сатана.

— За счёт других чувств, — мрачно сказал Сашка. — За счёт благородства целей, понимания ответственности… за счёт добра и любви, в конце концов. И я туда же, с тобой… — он виновато посмотрел на Анну. — Мы оба хороши. Нам так хотелось создать совершенный, чистый и ясный мир, достойный стремлений Отца.

— В этот раз я его и создавал, пока ты не ввалился и не начал перечить, — капризно сказал Сатана и лицо его побагровело. — Ты никак не хочешь понять, что иногда надо начинать с чистого листа!

— Значит, война? — пробормотал Михаил, опустив голову.

— Да. Если только тебе не стыдно оставаться в одиночестве. Кому ты докажешь, что мир прекрасен, удивителен и не достоин быть очищенным от скверны и грязи? Той самой грязи, какой наши собственные творения загадили всё вокруг! С кем ты собираешься отстаивать замызганные подловатенькие души? С Ильёй, с Мёрси… с Анной?

Сатана смотрел на неё. Она понимала, каким-то шестым, потаённым чувством… а может, приобретённым за недели и месяцы скитаний, опытом, что перед ней поставлен простой и внятный выбор.

— Ты всё соображаешь сейчас правильно, — напористо сказал Сатана. — Мы с Михаилом начнём битву за этот мир. Очередную битву. В последней — я одолел его! Он исчез из мира на многие десятилетия, чтобы вернуться именно тогда, когда мы с тобой уже почти начали преобразовывать твой мир… постепенно, шаг за шагом заселяя его совершенно новыми людьми!

— Где мы? — устало спросила Анна. Ей не хотелось знать это… но время передышки не могло долго тянуться — вскоре её безжалостно призовут к ответу и будет поздно метаться в панике, понимая, что никакого свободного, осмысленного ответа ангелам от тебя ждать не придётся. Мир вокруг неё… а главное — внутри неё — был по-прежнему неясен, будто она смотрела вокруг сквозь мутное, закопчённое и заляпанное грязными руками, стекло.

— Это неважно, Аня, — мягко сказал Михаил. — Это просто маленький краешек, преддверие того, что люди иногда зовут Царствием Небесным. Ты просто в гостях у Отца.

— Хорошее местечко! — крякнул Сатана. — Кстати, Анна, не волнуйся за человечество. Многие отправятся сюда… хотя немалой части придётся туго. Так что хорошие, добрые, замечательные, прекрасные и так далее, и так далее, люди будут счастливы. Твой выбор подарит им райские кущи, истинное счастье и тра-ля-ля, и бла-бла-бла… хотя я говорю тебе чистую правду.

— Будут счастливы… — эхом отозвалась Анна.

Ей так хотелось, чтобы Михаил сейчас посмотрел на неё! Но он грыз травинку и задумчиво глядел в сторону. Лицо его было печальным.

— Да-да, счастливы — по самые уши! — раздражённо сказал Сатана. — От пят до макушки, как счастливы сейчас твой несостоявшийся алкаш Илья и глупая телочка Мёрси. У одного отросли новые ножки, а вторая избавлена от дурацкой жизни после школы. Сама понимаешь, вряд ли бы жизнь девчонки текла молоком и мёдом. С её-то умишком и вечной тягой к пьянкам-гулянкам!

Анну поразило, что Михаил ничего не сказал. Он не оборвал глумливого Сатану! Он же говорил о них — Мёрси, Илье!!

Ах, да… — Анне стало тошно — … ну, да… они же братья. Они же ангелы… что им наши беды и печали? Проблемки людишек, ими же, кстати, и сотворённых…

Она встала.

— Я должна подумать.

— Ну-у-у… — протянул Сатана. — Не ожидал! Ты и так думала слишком долго! Ты что, считаешь, что мы будем сидеть на травке и ждать, пока глупая курица наконец-то разродится? Пойми — или война, или ты забираешь детей и мы возвращаемся к тому месту, где нас с тобой прервали! Понимаешь? Детки спят, мы сидим, халву-изюм кушаем, планы на будущее обсуждаем! — он раскраснелся, жестикулируя. Михаил упорно молчал, опустив голову.

— А ты-то, что молчишь, Михаил? — тихо сказала Анна. — Ты же всё-таки был Сашей… ты, наверное, помнишь, каково это — быть человеком?

— Дура-баба, — безнадёжно махнул рукой Сатана. — Нашла чем удивить — быть человеком! Тьфу!

Они с Михаилом медленно шли по полю. Анна смотрела на далёкие заснеженные вершины. Остановившись, она вздохнула и сказала то, что не давало ей покоя:

— Почему я должна выбирать?