Псы границы

   Мы наблюдали за ними со стен, ничем не провоцируя и не пытаясь раздразнить. В данном случае в наших интересах было, чтоб они как можно дольше простояли под стенами, не предпринимая попыток к штурму.

   Горцы, посовещавшись ещё немного, отправили к нам парламентёра. Размахивая высоко над головой зелёной веткой, как знаком для ведения переговоров, он подскакал под самую стену и закричал:

   - Эй! Кито главний? Ходи сюда! Гаварить будэм!

   - Говори, - предложил староста, перевешиваясь через стену, - чего хотел?

   - Ти кито? - спросил горец, - с кем папала гаварить нэ буду!

   - Староста я здешний. А ты кто?

   - А я - могучий жигит - Аштан. Миня все горы знают! Слышал про миня?

   - Послушай-ка, могучий жигит, - я перегнулся через стену рядом со старостой, - я - десятник конно-пикинёрного полка Его королевского величества - сержант Грак. Прибыл сюда для охраны границ от разбойников и грабителей. И потому спрашиваю тебя: вы для чего сюда пришли?

   - Пилёхо охраняешь, сержант, - захохотал довольный горец, - сматри! Ми - зидэсь, - он повёл вокруг себя рукой, - а ти - за стэнка сидишь, в поле нэ ходишь. От страха дрожишь, что я, могучий жигит Аштан, за тивой стенка пириду, тибя убью, тивой женшин сибе вазьму, тивой сын - мой раб сиделаю! А!? - и вновь захохотал, покачиваясь в седле от смеха.

   Лица стоявших рядом сельчан побелели от гнева. У одного скрипнули зубы, второй сжал в руках древко копья так, что казалось - оно вот-вот хрустнет. Зелёный вскинул лук, целясь в наглеца.

   - Отставить! - скомандовал я.

   Боец, плотно сжав губы и сузив глаза, медленно ослабил тетиву.

   - Слушай, жигит, - вновь повернулся я к посланнику, - ты сюда по делу прибыл? Или так просто, посмеяться и поглумиться? Ежели по делу, то дело и говори. А ежели нет, так враз стрелу в горло схлопочешь!

   - Канэчна - па дэлу! - Аштан, похоже, понял, что дальше шутить не стоит, а то и впрямь стрелой между глаз получить можно, - Важди наши собрались, пагаварили и велели вам, чтоб ви нам выкуп дали!

   - Какой выкуп? - уточнил я, - Чего хотите?

   - Харашо, силюшай, - осклабился довольный жигит, - Золотых монет - два штука с каждый дивор. Патом - вино. На наши десять воинов - дива ведро. Мука - десат телега. И ещё - бараны. Каждый наш воин - по дива баран. И - дэвушка! Пият раз вот по стока, - он поднял над головой растопыренные пальцы обеих рук.

   - Не многовато ли будет? - усмехнулся я.

   - Нэт! - замотал он головой, - Харашо будэт!.. Кагда дашь?

   - Послушай, жигит, - заговорил староста, - ты же должен понимать, что сразу на такие вопросы ответ не дают. Надо подумать, посоветоваться с уважаемыми людьми, решить, что мы можем сделать. Сам знаешь - время надо.

   - Харашо, думай, - милостиво разрешил Аштан, - кагда ответ скажишь?

   - Завтра приходи!

   - Нэт!! Сегодня! Вэчэром пириду. Тагда скажешь!

   - Хорошо, - согласился староста, - приходи вечером. Тогда и поговорим.

   - Ха! - воскликнул довольный горец и, взмахнув плёткой, умчался к своим.

   - Ну? Что будем делать? - повернулся староста ко мне.

   - Тянуть время, - пожал я плечами, - что нам ещё остаётся?

   Разумеется, ни я, ни староста, ни кто-либо ещё из жителей посёлка выполнять требования налётчиков и не собирались. Но и дразнить их раньше времени тоже не стоило.

   А потому, когда вечером к окружающей деревню стене примчался весь такой обнадёженный и предвкушающий "жигит Аштан", ему было объяснено, что просят они много, в деревне столько всего не наберётся. А потому поселковые готовы откупиться, но за гораздо меньшую цену. Аштан попробовал торговаться, но я напомнил ему, что он всего лишь посланник. И принимать решения не может. А потому пусть пойдёт и передаст своим вождям, что ему было сказано. А ежели вожди на это не согласные, то тогда горцы вообще ничего не получат. Захотят штурмовать, пожалуйста. Ещё не известно, кто из них в живых после штурма останется. А так, хоть с каким-то прибытком, но зато домой все живые вернутся.

   Вняв моим аргументам, Аштан ускакал обратно к своим.

   Судя по всему, совет их вождей затянулся надолго, постепенно перейдя в пьянку. Пили они вино, заблаговременно "забытое" сельчанами в одном из погребов, выстроенных в саду, разбитом в паре сотен саженей от посёлка. Идея была моя. По опыту службы на западной границе, где приходилось иметь дело со степными кочевниками, я знал, что устоять им перед выпивкой практически невозможно. И очень надеялся, что, обнаружив в погребе вино, первое, что они сделают, это выпьют столько, сколько в них поместится. И ещё добавят... Что, собственно, и случилось. В этом смысле горцы ничем не отличались от степняков.

   Короче говоря, грозные захватчики и поработители, так ни до чего и не договорившись, к полуночи были наполнены вином, как овечий бурдюк. От их стоянки слабо доносились пьяные голоса, песни и прочий шум.

   - Самое время напасть на них, - тихо проговорил староста, вслушиваясь в темноту.