Псы Клевера

Он, в отличие от многих, темноту любил. Даже в детстве. Если получалось вечером остаться дома одному, он выключал во всей квартире свет, оставляя гореть маленький ночник, дающий только крошечный шарик света вокруг себя, и сидел, вглядываясь в темень, представляя, как за пределами света копошатся разные штуки. Добрые и не очень. Страшные и веселые. Лешие и медвежата. Летающие лягушки и огнедышащие драконы. Они живут там своей жизнью, в своем мире, но в его свет пройти не могут. Он это точно знал. Он не пускал их к себе. Своей волей.

Может, именно эти фантазии и привели его в итоге в выдуманный мир, который нормальный человек не то что пройти, представить себе не сможет? Может, именно эти фантазии и сделали из него мага Улитарта?

Как бы то ни было, но сейчас ситуация очень напомнила Шаману детство. Темная капсула кокона, маленький светящийся шарик осветительного узора, и распластавшиеся ужастики за барьером света. И так же, как в детстве, Шаман не испугался. Наоборот.

Когда волна адреналина схлынула, и Шаман уже мог рассуждать относительно здраво, как он, во всяком случае, полагал, он начал оценивать ситуацию. И не такой уж драматичной она и получалась. Убедившись, что Пауки не могут преодолеть мембрану кокона, Распорядитель Улитарта сел, вытянул гудящие ноги и блаженно привалился к стене, наслаждаясь тишиной. За последние сутки было столько криков, драк, беготни, боевых узоров и прочего, что сейчас заключение в коконе было почти удовольствием. Тишина, вокруг никого (Пауки не считаются, рассматриваем их как узор на обоях), никто не бегает вокруг, не орет, не требует немедленно принимать решения. Твари? Он начал к ним уже привыкать. Оставшиеся снаружи? Шаман даже пожал плечами в темноте. Он, конечно, о них беспокоится, но, а что он может сделать, сидючи тут? Там большие мальчики собрались, без него разберутся. А сидеть и вешаться без возможности хоть что-то изменить в окружающем мире Шаман считал величайшей глупостью. Раз ничего, кроме сидения и отдыха он не может делать, значит, будем сидеть и отдыхать. Чтобы к моменту принятия решения он был бодр, свеж и готов к свершениям.

Шаман повозился, устраиваясь поудобнее. Подождем, пока Теренс снизу не пошлет кого-нибудь. Они-то его, конечно, не увидят, но сообразить-то, что в его сторону купол просматривается, должны. Ладно: ждем, отдыхаем, расслабляемся.

– Э-эй, есть здесь кто-нибудь?

Шамана подбросило на месте. Вот такой подставы он точно не ожидал. Эти скрипучие интонации, даже произнесенные театральным шепотом, он узнал бы в любом состоянии.

– Только не это, – простонал Шаман. – Вот только вас мне для полного счастья и не хватало. Уж лучше Пауки.

– Живой? – таким же шепотом обрадовался голос. – А что ты тут делаешь?

– До твоего появления думал, что отдыхаю, – вздохнул Распорядитель.

– А теперь что думаешь? – драматический шепот только добавлял остроты впечатлений.

Шаман сделал о-очень глубокий вдох. И медленно выдохнул, считая про себя. Его задача успокоиться, а вовсе не срываться по каждо-му мел-ко-му по-во-ду. Спокойнее, спокойнее.

– Тебе плохо? – забеспокоился голос.

Пришлось делать еще один вдох.

– Плохо? – не отставал голос.

– Нет, – медленно, тщательно проговаривая каждое слово, ответил Шаман. Попробуй ему не ответь, он же душу вынет. Внук Хроноса, так его…. – Мне очень хорошо. Я здоров и весел.

– Да? – подозрительно скрипнул голос.

– Да – так же размеренно заверил его Шаман. – А теперь скажи мне, милое создание: кто ты и что здесь делаешь?

– Я? – удивился голос. – Я – мох. Я тут живу.

– Я знаю, кто такие мохи, рассказывать не надо, – Шаману почти удалось сохранить ровный тон. Его голос дрогнул всего один раз.

– Откуда?

Как ни странно, раздражение начало потихоньку отступать. Этот голос был явно новенький, а раз так, то претензий у Шамана к нему не было. Пока.

– Встречался с вами.

– Где? – громко удивился голос и тут же поправился шепотом. – Где?

– В Улитарте, – подражая моху, шепотом сообщил Шаман.

– А это где? – не понял мох.

– Вот те раз, – теперь уже удивился Шаман. – Ты что, Улитарт не знаешь?

– Улитарт? – повторил шепотом мох. – Не знаю. Умпу знаю. Далду знаю. Кунту знаю. А Улитарт, нет, Улитарт не знаю. Он наш?

– Нет, к счастью, – у Шамана вырвался нервный смешок. – Он наш.

– Аа-а, – понял мох, – тогда, конечно, не знаю. Я ваших мало видел.

– А кого видел? – резко выпрямился Шаман, но мох его не слушал.

– Здесь вообще мало кто есть. Я думал я один тут хожу.

– А чего ты здесь, кстати, забыл? – Шаман вспомнил животный страх Гинды перед могильником. – Здесь же эти, как их, лаза.

– Ага, – радостно согласился мох. – Много лаза. Злые. Интересно. Тут давно есть много.

– А-а-а, вон оно чего, – узнал родственную душу Шаман. – Скучно стало?

– Точно, – подтвердил мох. – Только ты нашим не говори, что я сюда хожу.

– Не скажу, – заверил Шаман. Вопреки всему, этот мох начинал ему нравиться. Он хоть разговаривает нормально. Шаман покосился на распластанных на коконе Тварей. – А рядом лаза нет?