Псы Клевера

– Ты понял, о чем я сказал, – веско проговорил Шаман. – Неприятности, к которым мы идем, мы сами будем искать. А вот если при прочих равных нам катастрофически не будет везти, вот тут я про тебя вспомню.

– И чего? – набычился Кащей.

– А скорее всего, что и ничего, – вдруг сдал назад Шаман. – Нам тогда уже будет по барабану. Учитывая высоту ставок в предстоящей заварушке, каждое невезение нам будет стоить настолько дорого, что уже некому будет претензии предъявлять.

– И кто у нас тут каркает? – подбоченился Кащей.

– Да ну тебя, – махнул рукой Шаман и повернулся, чтобы уйти, но Кащей вдруг одумался.

– Ты это, дядя Шаман, – дурачась, он подергал Распорядителя за рукав, – прости засранца. Не сердись. Я все понял, больше не буду нехорошести говорить.

– Давно бы так, – обрадовался Щербин, но это оказалось, не конец.

Если Кащей надеялся закончить выволочку, то он жестоко ошибся.

– То есть ты, змееныш, – Шаман завелся по второму кругу, – забрал у нас пятнадцать минут жизни, только для того, чтобы сообщить, что ты меня услышал, так?

– Ну знаешь, – распахнул глаза Кащей. – Не слушаешь тебя – плохо, слушаешь – опять не слава Богу. Ты сам-то определись, чего хочешь….

– Да ладно вам, – вклинился Щербин, не давая перепалке вспыхнуть снова. – Все всё поняли. Пойдем лучше хомяка поить. Время.

Это подействовало. Вечерний ритуал, повторяющийся уже четвертый день, перебил дурное настроение. Все повернулись вправо, где на дальнем конце поляны на бревне возле Григора восседал с независимой мордочкой Бата и делал вид, что ему совершенно неинтересно, что там собираются делать эти люди.

Идея была проста, три дня назад, когда, по мере приближения к цели, давящий магический фон стал невыносим для незащищенного боно, маги начали искать способ его поберечь. Твареныш на самом деле изнемогал. С одной стороны, оставить Григора он не мог. Как объяснил Теренс, а Тахор авторитетно с ним согласился, боно, существа стадные, и жить вне группы не будут ни за что. Раз он решил, что его стая тут – всё. А с другой, страх перед таящимся Пауком (уже никто не сомневался, что в могильнике их ждет именно он) изматывал малыша не хуже иной болезни. Бата разрывался между бесполезными предупреждениями, проверкой окрестностей и прятаньем за пазухой Григора со скулежом и жалобами. Надо было что-то решать. Как существо, обладающее немалыми магическими способностями, от демага он отказался категорически. Куда он без магии? Глемм-дош тоже был отвергнут. Бата минут пять плевался, а потом столько же времени объяснял на своем птичьем языке Григору, что эту гадость он пить ни за что не будет, и ему не советует. Теренс тогда только поухмылялся в бороду, а вот Тронд обиделся всерьез (Бата долго потом подлизывался к здоровяку, но вымолил таки прощение). Однако, решения все не было, и вот тут Щербин, утомившийся слушать околомагическую и околомедицинскую бредятину, которой начали предаваться участники экспедиции, полез во внутренний карман и достал приличных размеров плоскую фляжку. Шаман, первым углядевший сей предмет, тут же прицелился:

– Я ничего не путаю?

– Не путаешь, – подтвердил Щербин и тут же осадил воспрянувших магов. – Даже не думайте. Это на крайний случай.

– А какой случай считается крайним? – оживился Шатун, явно готовый немедленно подобный случай организовать.

– Не твой, – отрезал Щербин.

Задерганный Бата поначалу и слышать не хотел ни о каком новом снадобье, но непоколебимая уверенность прошедших земную школу магов в том, что от хорошего коньяка хуже точно не будет, возымела действие. Тваренку оказалось достаточно одного запаха. Бата присосался к фляжке так, что пришлось отдирать.

– Наш человек, – с почти отцовской гордостью возвестил Щербин, встряхнув полегчавшую фляжку, и вот уже четвертый вечер, как Бата заслуженно ожидал порцию волшебного напитка. Что удивительно, коньяк и правда работал. Еще в первый вечер Бата поведал Григору, что ему значительно полегчало. После такого сообщения маги немедленно бросились конструировать новую теорию, согласно которой…. Короче, когда Шатун с Демчи дошли до тезиса о категорической необходимости перманентного течения процесса, вмешался Ланья, поддержанный Тахором, и тему замяли, пока не дошло до Теренса и Шамана.

Григор поначалу возмущался, мол, что вы тут алкоголика из ребенка делаете, но как ни странно, изменений в поведении боно не происходило. Ему просто становилось легче.

– И куда он это все девает? – интересовался Шатун, не веря в отсутствие опьянения и пытаясь найти что-то у Баты под крылом.

– В яд перерабатывает, – доверительно сообщал Демчи.

Бата шипел, грозясь наказать шутников, Григор ворчал, Тооргандо смеялся, остальные умильно наблюдали. В общем, церемония нравилась всем.

– Учитель, – Ланья неслышно скользил по лесу в сопровождении Тахора.