Псы Вавилона

– Садись, – властно приказал он, указав на зеленую траву.

– Можно я сначала оденусь?

– Без разговоров. Нечего стесняться. Я тебя уже созерцал, или забыла? Речь идет о жизни и смерти.

– Ну конечно! – засмеялась Аня. – Сейчас прямо тут ноги протяну. Давайте платок, я сама…

– Садись, я сказал! Ты же недавно толковала, что готова выполнить любой мой приказ. Вот и сиди. Ногу покажи!

На верхней части ступни зияла довольно большая рана с ровными, словно от разреза бритвой, краями. Кровь еще вытекала из раны, темными каплями падая на песок. Шахов туго перевязал ногу платком и взглянул на девушку.

– Инвалидность не грозит, товарищ доктор? – спросила та. Глаза ее смеялись. Шахов неожиданно для себя поцеловал ступню.

– Какая ножка у тебя маленькая да изящная, – заметил он.

– Я вся изящная. Ну что, товарищ доктор, операция закончена? Я буду жить, товарищ доктор? Не хотелось бы в столь юном возрасте прощаться с белым светом. Есть надежда? Эй-эй, товарищ доктор, вы применяете неверную методику лечения. Зачем вы меня целуете? Вследствие поцелуев возможны осложнения. Еще занесете инфекцию, а тогда мне грозит ампутация. Как же мне, девчонке молодой, скакать на одной ноге, или деревянную приделаете, а, товарищ доктор? Деревянную так же страстно будете лобызать?

– Ты можешь помолчать?

– Как же я могу молчать, товарищ доктор, когда ваше лечение носит столь интенсивный характер. Мне же больно, товарищ доктор, у меня пожар в сердце. Я вся горю, болезнь явно прогрессирует. Ой, не надо бы этого делать, товарищ… док…то… оооо!!!… гражданин… началь… Ох… умираю!

Миг, и все кончилось. Хрустальный пузырь наслаждения лопнул с мелодичным звоном, и мир вновь пришел в движение. Шелестела осока, плескалась на мелководье мелкая рыбешка, стрижи все так же чертили густой ароматный воздух. Шахов поднялся и стал приводить себя в порядок.

– Замарались немножко, – услышал он. – Рубашка вон травой перепачкана и брюки… Да и вообще вид слегка помятый. Может, сполоснетесь?

Шахов поднял глаза на девушку. Она стояла на берегу и насмешливо смотрела на него. Обнаженная фигура Ани, освещенная закатным солнцем, выглядела столь эффектно, что искорка желания вновь зажглась в паху у Шахова. Он шагнул к девушке.

– Нет-нет, миленочек! На сегодня достаточно. – Она проворно отпрыгнула в сторону. – А то насытишься и разлюбишь.

– Почему ты так со мной говоришь?

– Как?

– Посмеиваешься зачем? И со своим Джоником в подобном тоне общаешься?

– Нет, с Джоником у меня серьезные отношения, а с тобой… Как бы выразиться попонятнее?.. Вот! Трали-вали. Сегодня есть, а завтра нет. Приедет жена, и забудешь девчонку Анютку.

– А если не забуду?

– Тогда хуже. Зачем ты мне? Мне замуж нужно.

– Уж не за американца ли собираешься?

– Может быть, может быть…

– Рискуешь.

– Чем же, интересно?

– Да мало ли… На браки с иностранцами нынче смотрят косо.

– Мне терять нечего, – неожиданно зло сказала Аня. – Так и так жизни не будет. Начну с тобой путаться – обязательно все узнают. Такая слава пойдет – вовек не отмоешься. А Джоник меня любит…

– Может быть, не только Джоник?

– Только не нужно, гражданин начальник, мне о чувствах распевать.

– Думаешь, воспользовался своим положением?

– Ничего я не думаю. Только не нужно.

– Хоть немного я тебе нравлюсь?

– Если это тебя согреет, немного нравишься.

ГЛАВА 9

1

События в Шанхае вызвали у милиции, которая, кстати, входила в число структур, подведомственных Народному комиссариату внутренних дел, полное недоумение. Информация о раскопанной могиле и сожженном доме не то чтобы не подтвердилась, но носила слишком расплывчатый, неясный характер. Дом действительно сгорел, но в результате поджога или по небрежности – с полной определенностью установить не удалось. Что касается могилы, то посетившие кладбище сотрудники милиции обнаружили ее в полной сохранности. Следов самовольных раскопок не имелось. Правда, могильный холм выглядел столь свежим, словно его насыпали только вчера, но ведь с момента захоронения прошло меньше месяца, и он просто не успел покрыться травой, эксгумацию никто делать не собирался, поскольку на сей счет не имелось приказа.

Самым странным фактом явилось исчезновение Хохлова. Куда он пропал, связано ли его отсутствие с событиями вокруг могилы и дома или это просто совпадение, оставалось загадкой. Хохлов проживал на пятом участке. В бараке, где у него имелась комнатушка, милиционера знала каждая собака. Опрошенные соседи ничего вразумительного сообщить не смогли. Уезжать Хохлов вроде никуда не собирался, родственников у него не имелось, а загулам он подвержен не был. Хотя и выпивал, но меру знал. Последний раз милиционера видели неделю назад.