Псы-витязи

Митя не стал даже прибираться, а отхлебнул как следует бузы и улегся спать. И снилась ему его собственная погибель. Веревка и петля. И даже ощущение удушья снилось, причем не в первый раз. Да он и не смог бы сказать, когда это случилось в первый раз.

Снились палаты белокаменные, с изразцовыми полами и печками, с лепниной на столбах. Но в палаты втягивается темный пыльный туман, который вдруг оборачивается многоголовой членистой гидрой, а затем это уже толпа с топорами и кольями. «Царя обороним, государя иноземцы заневолили». Потом в глаза словно пыль попала. И когда они снова очистились, то в центре мира стояла виселица, на которой болтались два изрядно разложившихся трупа – по глазам ползают мухи, щеки расползлись в улыбке.

Палач – почти неразличимое пятно – кропит на него водой и посыпает его шею мукой, и надевает волосатую петлю на шею. Он летит куда-то, после того как сапог палача выбивает табурет, летит долго, но вот свет взрывается ураганом, и тут же с невыносимым воем сжимается в точку…

Митя проснулся от пота, который насквозь вымочил его майку. Судя по показаниям будильника, не слишком рано. Однако торопиться было некуда. Митя прикинул, чем можно заняться, но все занятия отбросил за ненадобностью. В лучшем случае, пустая трата последних денег. Хоть целый день пролежи в кровати, никуда не опоздаешь. Хоть скрести руки и помри, ничего не изменишь.

Бессмертные, или кто они там, пришли, все изгадили и ушли. И беда не только в конкретно разваленных делах, а в жизни, оставшейся без смысла. Ну, как ей быть осмысленной, в эти пятьдесят, от силы шестьдесят положенных ему лет, если даже у семисотлетних она пуста и однообразна?

Жидкую струйку размышлений прервал невероятный силы треск. Вместе с этим надсадным треском выпала и дверь. Митя подумал было, что сон продолжается. Но ворвался в его квартиру не оборванный люд с топорами и кольями, а омоновцы в новенькой форме терминаторов – пуленепробиваемые жилеты, шлемы, скрывающие лицо, и множество стволов.

Дальше Митя уже ни о чем не думал, он как раз вылетел из кровати не по своей воле, половицы бросились ему в лицо, заскрипели суставы вывернутых рук и ног, тяжелые столбы ног вдавили его в пол, расквашенные губы и нос пустили красный сок.

– Ну, здравствуй, Дмитрий. Вот ордера, сейчас войдут понятые…

Скошенным от боли глазом Митя увидел Никодимова, своего одноклассника.

– А ты не слишком изменился, – прохрипел Митя свернутым набок ртом.

Снова Никодимов мучил его. И Никодимов подумал, что снова мучает Митю. И почему же мы мучили Митю Галкина? Почему детишки столь просто вычленяют не такого как все и начинают его грузить? Что это значит – «не такой как все». Парией никогда не бывает отличник, которого, можно сказать, охраняет государство, или двоечник – это ж любимый всеми «борец за свободу». Пария не обязательно самый слабый, хиляков хватало и без Мити. Никодимов сейчас вспомнил, что у Мити и родителей, кажется, не было, только какие-то опекуны. И классная, которая пыталась защитить «чучело», усиленно нажимала на эту тему, но вызывала обратный эффект. Митя появился в четвертом классе и показался одноклассникам большим чудаком, а то и вовсе придурком. Произношение странное, ужимки нестандартные. Его стукнут портфелем, а он кричит: «Смилуйтесь над юностью моей. Не пожните колоса, еще не созревшего» и подобную дребедень. Что потом-то? Не припоминается. Может он стал такой как все, непримечательный. Замаскировался, значит, гад!

Двое омоновцев легко, как пиджак, подняли Галкина с пола, приставили к ближайшей стене и обыскали, если точнее вынули из кармана пижамы рулончик туалетной бумаги.

– Ну, где остальные? – напористо спросил Никодимов.

– Уехали вчера вчером, – с трудом слотнув комок кровавой слизи, отозвался Митя.

– Марка и номер машины?

– «БМВ», а номер забыл.

– Так ведь ты на слабоумного не похож, Галкин. Такие дела проворачивать, столько извращенцев в одну команду собрать. По этой теме ваша шайка четко спелась. Это последнего, Самохвалова, с седьмого этажа сбросили, мечом проткнули, да еще под клумбой закопали, чтобы цветочки нюхал.

– Но он же первый на меня. – засопротивлялся Митя.

Капитан Никодимов уважительно покачал головой.

– Значит, ты его сам угомонил? Так вот ты какой разносторонний, Галкин. Не только головой, но и руками на все способен способен – просто универсальный гений, Леонардо да Винчи наших дней.

– Я не Леонардо да Винчи… я случайно.

– Случайно задел, да? А он взял и немножко умер, противный такой. Вот какая незадача, Дмитрий, за это еще порой сажают. Чего ж ты не ограничился умственной работой?

– Я защищался. У него меч, у меня только щит.

– Прямо былину поешь, достань еще гусли из шкафа. Ладно, я сам достану…

Обыск продолжался не более часа. Эксперт вытащил винчестер из компьютера и чохом сгреб все дискеты и лазерные диски в пакет.

– Ладно, поехали, Галкин. Глянь на свою малину напоследок. Не скоро с ней повстречаешься.

– Никодимов, там, в фотоальбоме, наверху карточка. Там ты, я, другие ребята, помнишь, в поход ходили? Возьми ее себе.