Псы войны

Заметив телекамеру и оценив готовность американца вести опросы, мающиеся от вынужденного безделья работники комбината начали собираться вокруг «тойоты». Чувствуя поддержку пролетарских масс, интервьюируемый подбоченился:

– Да собраться всем народом и набить им морды. Фашисты, блин, какие-то…

– Точно! – подбодрили из толпы. – Как фашисты напали. Двадцать второго июня, ровно в четыре часа!..

Народ зашумел, распаляя себя ещё больше. Хольц, правда, не дрогнул, а с совершенно невинным видом спросил:

– Вы считаете претензии биармских властей на этот остров необоснованными?

– Наш это остров! – немедленно отреагировала толпа. – Наш – русский! Испокон веков мы здесь жили! Деревня здесь была, а теперь – наш комбинат. Ещё при Брежневе его строили, всем миром. А теперь фашисты хотят его себе забрать!

Все эти высказывания сопровождались отборной матерщиной, а пальцы уже сжимались в кулаки. Хольц оглянулся на Ефима и сказал ему по-английски:

– Снимай толпу. Снимай руки.

– О’кей! – отозвался тот, поворачивая камеру.

Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы рядом не взвизгнули покрышки и из остановившегося в двух шагах старенького «жигуля» не вылез майор Карташов в парадной милицейской форме при всех регалиях.

– Камеру! – быстро сказал Хольц и направился к Карташову.

Ефим понял своего шефа правильно – снял камеру с треноги, водрузил её на плечо и быстро пошёл следом, ловя видоискателем майора спецназа из Алонца, который явно приехал для того, чтобы оценить обстановку.

– Господин майор! – воззвал Хольц, подскакивая к Карташову и хватая его под локоть. – Как вы можете прокомментировать то, что происходит на острове?

Карташов рывком высвободил руку и повернулся, чтобы дать отпор «оборзевшему журналисту», однако увидел логотип «Си-Эн-Эн» и поумерил свой пыл: всё-таки с американскими компаниями местные копы предпочитали не ссориться. Майор выбрал иной путь.

– Комментариев не имею, – отрубил он и попытался сбежать от средств массовой информации.

Это оказалось не так-то просто сделать.

– Вы собираетесь как-то вмешаться в эту ситуацию? – возопил громко Хольц, легко нагоняя Карташова и подсовывая ему микрофон под нос. – Что сделают власти Алонца?!

Пришлось командиру отряда специального назначения остановиться и удовлетворить любопытство тележурналиста из далёкой Америки:

– Власти Алонца будут поступать по закону! – заявил он с непередаваемым апломбом.

– А как «по закону»?

– По закону – значит, по закону.

– Власти Алонца применят силу?

– Послушайте, – Карташов понизил голос, – что вы от меня хотите? Чтобы я публично пообещал войну? Так не будет войны, гарантирую. Вам, американцу, этого, наверное, не понять, но Биармия является частью Российской Федерации, биармы говорят на русском языке, и администрация Белогорода подчиняется решениям Москвы и указам российского президента. Спор о статусе острова – это наше внутреннее дело. И мы его решим без кровопролития.

– Как в Чечне? – не удержался от вопроса Хольц.

Карташов с полминуты буравил штатного корреспондента «Си-Эн-Эн» тяжёлым взглядом, потом произнёс стандартную фразу: «Комментариев не имею», и пошёл туда, куда направлялся с самого начала, – то есть к проходной. Хольц, хоть и наглым был парнем, но понял, что интервьюировать майора после всего сказанного – это напрашиваться на грубость, потому с вопросами больше не приставал, а просто двинулся след в след, держась на некотором удалении.

Командир спецназа МВД Алонца приблизился к воротам и к стоящим на посту офицерам Сил самообороны.

– Здорово, мужики! – воззвал он.

Биармы не ответили на приветствие, хотя по их лицам было видно: узнали.

– Здорово, Валера, – обратился Карташов к одному из офицеров. – Ты тоже здесь? Знаешь, я не удивлён. Ты всегда был задвинут на идее самоопределения – чего от тебя было ждать? Но идеи – это идеи, а то, что ты сегодня со своими дружками сделал, – это государственная измена. А помнишь, как у нас, в России, государственную измену карают? Так же, как и тяжкие преступления, – по полной программе. То есть «вышку» тебе, разумеется, не дадут – нет у нас больше «вышки» – но лет двадцать гарантировано. Подумал бы, прежде чем лезть в петлю.

Офицер по имени Валера молчал и смотрел в сторону, но когда Карташов попытался пройти к проходной, сдвинулся, преграждая дорогу. А вместе с ним ещё двое биармов встали на пути у майора, а один даже расстегнул висящий на поясе чехол с электрошокером. Пришлось майору снова затормозить, и какое-то время он, ни слова не говоря, стоял и созерцал старых приятелей, которые за одну ночь стали врагами. Потом повернулся к Хольцу.

– Обратите внимание, господин репортёр, – сказал майор в камеру. – И не говорите потом, что не слышали, не поняли или забыли. Они начали первыми. Они захватили остров. Они отказались вступать в переговоры. Они воспрепятствовали проходу на территорию комбината. Достаточно поводов для применения силы, не так ли?

Хольц не стал давать своей оценки, а вместо этого спросил:

– Значит, решение о применении силы уже принято?

Карташов брезгливо поморщился, но всё же ответил: