Псы войны

– А ты сам подумай, – предложил эксперт, стряхивая пепел в переполненную пепельницу. – Была эта Калхайно дурой. И дурой продажной. Пока депутатствовала, успела заляпаться по самые уши. Так что, «бытовуха» наверняка отпадает. Зато вырисовывается убийство по старым связям. Её явно «заказали», и мог это сделать кто угодно – из бывших соратников или из бывших противников. «Заказывают» обычно профессионалам, а те следов не оставляют. Типичный «висяк».

– Ну ты, Гольдман, прямо Шерлок Холмс, – сказал Айле. – И все эти выводы ты сделал, сидя на трупе? Или она тебе сама сказала?

Шутка была с бородой, но эксперт ухмыльнулся.

– А следов, между прочим, нет, – сказал он. – И орудия преступления тоже нет.

– Это ни о чём ещё не говорит. Сейчас любой дилетант знает, что работать надо в перчатках и в кепке, а оружие уносить с собой – спасибо криминальным сериалам.

К беседующим на кухне присоединился старший оперуполномоченный Яр Холодов. Он прошёл с мрачным видом к холодильнику, открыл его и некоторое время стоял, глядя внутрь.

– Вот блин, – произнёс он страдальчески. – И пива у неё нет.

– Отдыхали вчера? – поинтересовался Айле.

– Угу, – старший оперуполномоченный кивнул.

Он вытащил из холодильника бутылку «Боржоми», скептически осмотрел её, отвернул пробку. Марк не смог удержаться:

– Улики уничтожаем?

– Пошёл ты… – беззлобно отозвался Холодов.

Он сделал большой глоток, и морщины на его лбу разгладились.

– Что-нибудь необычное в деле есть? – Марк решил взять быка за рога, возвращаться в комнату с мёртвым телом ему не хотелось.

Холодов подошёл к курильщикам и заглянул капитану Айле в глаза. Марк увидел, что взгляд у старшего оперуполномоченного внимателен до пронзительности и не слишком дружелюбен.

– Забираешь дело? – спросил Холодов у капитана.

Айле пожал плечами.

– Вот когда заберёшь, тогда и поговорим.

Холодов наконец отвернулся и надолго присосался к бутылке.

– Да ладно тебе, – сказал Гольдман добродушно. – Не видишь разве: человеку начальство приказало…

– Предлагаю баш на баш, – быстро вставил Айле. – Честный обмен между ведомствами.

Старший оперуполномоченный опорожнил ёмкость, поставил её на подоконник и посмотрел на Айле уже с интересом.

– Баш на баш? – переспросил он. – И что ты можешь предложить?

Вообще-то капитан мог ничего не предлагать – он мог приказывать и требовать. А опера из убойного обязаны были брать под козырёк и выкладывать карты. Однако Айле не первый год жил на белом свете и успел сносить пару ментовских сапог, а потому прекрасно знал, что субординация субординацией, инструкции инструкциями, указы указами, а если опер не захочет делиться информацией (по любой из возможных и невозможных причин), то делиться не будет. А если вспомнить, на какой зарплате нынче сидят высококлассные сыскари, то следовало не давить на них, а пылинки сдувать, ноги мыть и воду пить, потому как – альтруисты, бессребреники и вообще питающиеся святым духом борцы за идею, на которых нам всем следовало бы равняться, да вот всё как-то недосуг, делищи заедают, дети по лавкам икры просят, жена евроремонта требует и чтоб был не хуже, чем у прокурора города… Проще говоря, с Холодовым нужно было дружить, добиваться его расположения и всячески потакать капризам.

Айле подумал, что он реально может предложить Холодову и его бригаде, и ответил на вопрос старшего оперуполномоченного так:

– Прокачаю любую вашу версию через наших аналитиков. Оформлю как консультацию.

Холодов и Гольдман переглянулись, потом старший оперуполномоченный хмыкнул:

– И что нам это даст? – поинтересовался он. – У меня вон у самого в бригаде каждый первый – типа аналитик. Работать вот только никто не хочет…

Айле помолчал многообещающе, а потом выдал:

– Пакет «АниР-2000»…

– Это пять, – быстро сказал Холодов. – Согласен.

Гольдман с пониманием кивнул, закрепляя сделку.