Псы войны: пробуждение Ареса

Грег Бир Псы войны: пробуждение Ареса

Эта книга посвящается ветеранам ВМС США, прошедшим путь от рядовых до офицеров:

лейтенанту-коммандеру в отставке Дейлу Ф. Биру;

лейтенанту-коммандеру в отставке Ричмонду Д. Гаррету;

а также всем, кто воевал вместе с ними во Второй мировой, в Корее и Вьетнаме.

Кроме того, я выражаю глубокую благодарность моим друзьям, помогавшим мне в работе над книгой, и с удовольствием привожу ниже их собственные высказывания:

Девид Кларк (Вьетнам): «Я хотел бы перечислить военных, с которых я брал пример. Это мой отец, Кен Кларк, сигнальщик ВМС, Вторая мировая; Сесил «Дьюк» Кроуэлл, водолаз ВМС, Вторая мировая; мой дедушка Эрнест Шульц, пионер авиации ВМС США, Первая мировая; и мой прапрадядя Джордж Бус, первый сержант роты D 155-го Пенсильванского пехотного полка, Потомакская армия, Гражданская война в США».

Дональд Э. Макквин (Корея, Вьетнам): «Я благодарен всем морпехам из моего прошлого, настоящего и будущего. Уверен, они не ударят в грязь лицом и еще больше прославят наш замечательный корпус. Semper Fidelis»[1].

Ден О’Брайен (Ирак): «Посвящается погибшим морякам и морпехам из батареи «Кило» 3/12: доктору Ноублу, капралу Макрею, капралу Зиндерсу, капралу Линку, а также всем павшим на полях Ирака и Афганистана. И не надо упоминать моего имени, потому что оно слишком незначительно в сравнении с их именами».

Но я не могу не упомянуть Дена, ведь он помогал мне и был рядом.

Огромное спасибо вам всем!

Грег Бир

Назад, на Землю

Мне надо вернуться домой. Как сказал поэт, если ты не знаешь где ты, ты не знаешь кто ты[2]. Дома я приду в себя.

Я выхожу из космической базы «Льюис-Маккорд» и шагаю вдоль Тихоокеанского шоссе. Я вполне уверен, что нахожусь в штате Вашингтон, что на дворе двадцать первый век, и весь это звездец происходит наяву, а не в каком-нибудь дурацком кино.

Но тут тишину пронзает жалобный вой, гигантская тень накрывает тротуары, кафе и ломбарды, а через пару секунд в небе появляется ослепительный инверсионный след. Я с трудом поворачиваюсь на ноющих ступнях и поднимаю глаза, чтобы увидеть, как в небе над «Маккордом» черепаха-и-двойное-яйцо прочерчивает огненную кривую.

Удивительно.

Я и сам недавно вернулся на одной из таких «черепах» после восьмимесячного космического путешествия. Четыре туда, три обратно — итого семь счастливейших месяцев тайм-аута, которые я провел в узком и темном отсеке, с головы до ног обмазанный космолином. Все ради трех недель на Марсе — трех дерьмовых, изнурительных, сводящих с ума недель.

Кружится голова. Я останавливаюсь и смотрю вниз, чтобы прийти в себя. Проморгавшись, иду дальше. С моим организмом творится полный звездец. Последствия космолина.

С некоторых пор на Земле мы заменяем все матерные слова на «звездец» — это приказ гуру и часть цены, уплаченной за свободу. Зато на Красной Планете можно гнуть трехэтажным сколько влезет — ангелы отредактируют слова и удалят всю матерщину.

ВППОЗ.