Псы войны

— До свидания, — сказал чеченец, взбираясь на подножку автомобиля. Сперва положил шапку на сиденье, потом сел сам, захлопнул дверь, включил зажигание. Грузовик медленно проехал мимо БМП и постепенно начал набирать скорость.

Когда блокпост скрылся за поворотом, Алик достал из кроличьей шапки автоматический пистолет «глок». Семнадцатизарядный австрийский шедевр. Постучав в заднюю стенку рукояткой пистолета, громко крикнул:

— Все в порядке, проехали.

Двое угрюмых чеченцев, обвешанные гранатами и подсумками с магазинами, поднялись с пола, поставили свои автоматы на предохранитель.

На дощатом полу кузова, присыпанного прелой соломой, остались лежать двое связанных пленников. Молодой блондин атлетического сложения, старший оперуполномоченный МВД Олег Донцов. И уже зрелый дядька, полковник ФСК Владимир Клочков. У обоих во рту были плотные кляпы, они с трудом дышали. Глядя на пленников, один из боевиков хмыкнул, обращаясь к другому.

— Знаешь, Махмуд, не думал, что у нас это получится.

— Э… — махнул другой боевик волосатой, как лапа обезьяны, рукой. — Операцию продумали умные люди. Кому надо заплатили, кого надо запугали, и у нас все получилось.

— А эти на блокпосту, если бы полезли проверять кузов? — не унимался первый боевик.

— Э… — снова махнул Махмуд рукой, — солдат нынче ленивый, ничего не хочет делать. А если и делает, то из-под палки, когда офицеры или прапорщики за ним смотрят. А им что, больше всех надо? Вот никто машину проверять и не будет.

— Ну а если бы проверили?

— Какой ты пугливый, Аслан, — хмыкнул Махмуд, усаживаясь поудобнее и набивая самодельную трубку смесью из табака и гашиша. — Хочешь войны без риска? Так не бывает.

* * *

Небольшая чеченская деревушка примостилась у подножия гор. Вдали от больших дорог и населенных пунктов здесь испокон веку жила небольшая община престарелых пастухов. Подросшая молодежь, едва достигнув совершеннолетия, уезжала сперва в Грозный, а потом в другие крупные города Советского Союза делать большие деньги. Работать никто из них не хотел.

Начавшаяся война все изменила. Чеченское командование из достоверных источников знало, что военные к таким полузаброшенным деревням не проявляют интереса, сосредоточив внимание на крупных населенных пунктах. Создавая здесь свои штабы, базы, арсеналы, чеченцы направляли к руководству армии делегатов. И, заверив в своем нейтралитете, создавали зоны безопасности, куда войска ни под каким предлогом войти не могли…

Пленных офицеров развязали, вынули кляпы, а затем швырнули в хлев к овцам. Заперев дверь на щеколду, боевики ушли.

В хлеву было несколько десятков овец, а потому стоял резкий запах навоза и грязной шерсти. В темное помещение свет попадал лишь из-под потолка, где между стропилами имелись отверстия, да в двери, где расстояние между досками было такое, что палец мог пролезть.

Донцов, молодой, крепкий, с волчьей хваткой сыскаря, тут же припал лицом к одной из щелей и через минуту доложил.

— Охрану не выставили. Дверь заперта на щеколду без замка, можно попробовать открыть. Как насчет того, чтобы «сделать ноги» от столь гостеприимных хозяев?

— Ничего у нас, Олег, не выйдет, — разминая затекшие руки, проговорил Клочков. Голос полковника звучал спокойно, даже буднично.

— Это почему? — спросил сыщик.

— Потому что нас привезли на одну из баз. Здесь по меньшей мере полсотни боевиков. И если нас не охраняют, это еще не значит, что оставили без присмотра. — Клочков присел на корточки, опершись спиной на стену хлева. — Наверняка где-то недалеко лежит здоровенный Тузик, который с рождения пасет овец и охраняет хлев. И стоит нам выбраться, как он бросится на нас.

— Но мы должны попытаться, — не сдавался Донцов.

— Нет, — полковник отрицательно покачал головой. — Не должны.

— Почему?

— Скажи, Олег, чем ты занимался до того, как тебя перевели в министерство? — неожиданно спросил Клочков.

— Ну, в МУРе служил в отделе тяжких преступлений, — не понимая, какая связь между пленом и его прошлой службой, ответил Олег, — в основном занимался разбойными нападениями, вымогательством, или, как сейчас говорят, рэкетом. Ну а когда встал вопрос о серьезной борьбе с организованной преступностью и создали сперва ОРБ, а впоследствии переименовали в РУОП, меня перевели туда.

— А в министерство давно перевели? — спросил Клочков, пряча застывшие руки под мышки.

— Где-то месяц назад. Дней сорок, — неуверенно проговорил Донцов, он никак не мог уловить смысл в вопросах чекиста.

— Перевели в отдел по борьбе с наркотиками?

— Да. А к чему это все?