Psychica

Доктор пояснил, что в приступе галлюциноза больной старается обороняться, так как в любом видит врага. Вероятно, он использовал нож для самозащиты, а под руку попалась знакомая, которая совершенно зря принялась его успокаивать и отважно приняла удар на себя.

– Оставим улики как есть, – предложил Глеб, облизывая засохшие губы. – Берем его, ребят?! Мне бы сериал досмотреть, пока батарейка в телефоне не села.

Санитары приподняли обмякшего больного без малейшего сопротивления. Он что-то шептал когда его подталкивали в спину. Очкарик обшарил взглядом квартиру, присел на край стула, положил на колени листок и бегло оформил вызов, рисуя замысловатые каракули. На последок доктор осторожно постучал по соседям. Никто не пошевелился выйти, только послышалось, как невидимая бабка прокряхтела напротив, поворачивая покрепче ключ.

Пока они спускались, к подъезду причалил полицейский наряд. Из синего «форда» показались два пузатых увальня в нарядных фуражках. Доктор четко разъяснил, что к чему, отказавшись от помощи. Казалось, он знает патрульных по именам. Полисмены записали паспортные данные дебошира и поспешно ретировались.

Сомневаясь, Максим все же предложил Глебу поговорить с женщиной. Лекарство подействовало. Красные щеки и мигающие зрачки показывали, что она находится в удовлетворительном состоянии.

– Впервые с вашим другом такое? – прямо спросил психиатр.

– Да! Не представляю, что на него нашло, – сказала она, корчась от боли. – Весь вечер ходил напряженный и молчал, а когда я достала его с расспросами, набросился с ножом. Я упала и отключилась, а когда очнулась, доползла до телефона и позвонила в службу спасения.

– Раньше никаких отклонений в нем не замечали?

– Вроде нет. Извините, плохо соображаю. С мужем все было в полном порядке. Не пил, не курил, ничем не болел.

– Значит, он ваш муж. Хорошо, – заключил Глеб. – Понятно. Дебют, дебют. Демоны, убийцы… Мы не ошиблись. Вы потом навестите его в больнице и забирайте, если он откажется лечиться. И обязательно расскажите в подробностях о нем лечащему врачу.

Для страховки Максим обменялся с Глебом контактами, чтобы узнать, чем дело закончится. Время поджимало. Он корил себя за нерасторопность и неоправданный риск. Пациентку нужно скорее доставить в клинику. Неизвестно, как она перенесет кровопотерю и жуткий стресс. Отправив Димку в кабину к Симычу, Максим сделал пациентке дополнительную инъекцию и внимательно следил за ее состоянием. Женщина жалостливо всхлипывала и невпопад отвечала на вопросы в предобморочном состоянии, а Максим думал о странном вызове и абсурдном поведении ее благоверного. За что он ее? Жестокие раны! Видно, действительно напал без прямого умысла. Лишний сантиметр влево, и прокол задел бы жизненно важные органы. По пути Максим диагностировал у нее сотрясение мозга, проверив основные рефлексы.

В приемном покое дежурной лечебницы Максим вкратце обрисовал клиническую картину, настаивая, чтобы пациентку определили в реанимацию, а ее небрежно переложили на кушетку и увезли по белому коридору. Теперь совесть его чиста, он не допустил серьезных ошибок, доставив ее в целости и сохранности. Не скончалась, и ладно. Дальше пусть разбираются, как хотят.

У машины неторопливо курил Симыч, делясь футбольными новостями с Димкой. Заметив Максима, словно непослушные плохиши, они прикинулись припадочными, скорчив отвратные рожи, жалуясь, что им не платят за вредность, а следовало бы раскошелиться, раз они здоровьем рискуют.

Максим достал из бардачка полотенце и вытер мокрую шею.

– Вызов! – гаркнул водитель.

Расселись по местам и помчались дальше. Накатывала дремота, сосало под ложечкой, и клонило на боковую. Хотелось развалиться удобнее, убавить громкость приемника и заснуть, предварительно опрокинув стопочку коньяка.

Летом фельдшер носил с собой в термосе законспирированное пиво, но последний месяц хвастался, что завязал с алкоголем, употребляет только парное молоко и квас. Маликов обожал квас. Когда к полудню жара окончательно доставала, они подъезжали к разливной бочке и покупали двухлитровые бутылки, опустошая их в ожидании приказа диспетчера, правда проскользнуть мимо живительной точки удавалось редко.

– Что на этот раз? – спросил фельдшер, ковыряясь в карманах джинсов.

– А я почем знаю? – брыкнул водитель. – Не объяснили.

До цели мчали по объездным дорогам, пересекая водосточные стоки. Симыч знал свой район как родинки на теле покойной супруги. Набрав рекордный водительский стаж, он гнал похлеще заправского таксиста по кратчайшему расстоянию, даже если юлил в объезд, как матерый профи, прокрутивший за баранкой тысячи километров до камней в почках и хронического простатита, но верно служивший столичному здравоохранению и лично префекту округа. К юбилею его даже наградили почетной грамотой и солидной премией, даже подарив путевку в подмосковный санаторий. Симыч никогда не звездился и по личной инициативе делился опытом с подрастающими пасынками, чтобы те не меняли белоснежную скорую на драную маршрутку.