Пташка

— Приехал гость, которого я не звал, — глаза сида сердито блеснули, словно сама Гнеда без спроса пригласила его, — и он утверждает, что должен сообщить мне нечто важное, но требует и твоего присутствия. Можешь слушать, но не вздумай встревать, — добавил Бран с угрозой, пока Гнеда судорожно соображала.

Сид был встревожен. Если бы Гнеда верила, что он умел бояться, то даже решила бы, что Бран напуган. Во всяком случае, происходило нечто непредвиденное и неприятное. Он выглядел растерянно, совсем как тогда, во время их сухой и неловкой встречи с Федельм.

Гость, которого он не звал.

Финтан?

Гнеду прошиб холодный пот, а ноги сделались свинцовыми. Даже Фиргалл не мог тягаться с её могущественным двоюродным братом. Она вспомнила давешние сани, заваленные роскошными мехами, и целую свиту, сопровождавшую незнакомца.

Финтан приехал, чтобы договориться с Браном. Сейчас он посулит ему что-нибудь, и тот продаст её, и продаст недорого.

Кажется, Гнеда пошатнулась, потому что сид подхватил её за пояс.

— Просто помалкивай, — сквозь зубы проговорил он, увлекая девушку дальше, отказываясь замечать, как она обмерла.

Гнеда была так слаба, что не могла сопротивляться, и пока Бран тащил её, чересчур сильно стискивая под рёбрами, отрешённо думала, что выглядит как овца, которую волокут под нож. Только овца хотя бы упиралась.

Мысль о бойне вызвала волну тошнотворного удушья, и Гнеда почти клюнула носом дверь, но Бран резко дёрнул её, заставляя остановиться. Он смотрел на девушку свирепо и презрительно.

— Имей хоть каплю достоинства! От тебя требуется лишь сидеть и держать рот на замке! — прошипел сид.

Лицо Брана расплывалось, и Гнеда прикрыла веки, пытаясь продышаться и собраться с духом.

Тот, самый первый страх, сковавший когда-то всю её у Вежи, почти ласково лёг на плечи. Сколько раз она убегала от него, но, видно, их дороги рано или поздно должны были сойтись. Что ж, может, так было даже лучше, чем всю жизнь провести в рабстве.

Только сожаление о Бьярки проскочило где-то на краю сознания шальным зайцем, но тут же исчезло.

Открыв прояснившиеся глаза, она кивнула Брану, и тот толкнул дверь, впуская её.

Гнеда никогда доселе не бывала в покоях, где хозяин Корнамоны принимал гостей, и свет, необычно яркий для этих убогих стен, ударил в глаза, привыкшие к полутьме сеней. Проморгавшись, девушка увидела посередине не слишком просторного чертога жарко пылавший огонь, а по правую руку от него — кресло, в котором сидел гость. Сначала Гнеда смогла разглядеть лишь очертания прямого стана и две тени за ним. Не слёзы — пелена, словно от сильного ветра — всё ещё застилала глаза, и ей пришлось несколько раз хлопнуть ресницами.

Если это смерть, должно было увидеть её лицо.

И вдруг земля качнулась и просела. Ноги и руки стали одновременно мягкими и непослушными, как бывает, когда делаешь глоток вина натощак. Когда съезжаешь с крутой горы на салазках. Когда зависаешь на качелях в высшей точке за миг до обратного движения к земле.

Ястребино-рыжие глаза мерцали с противоположного конца повалуши, заставляя сердце забиться в бешеном торжестве, и лишь рука Брана, крепко сжавшая её и напомнившая о том, где она находилась, удержала Гнеду от того, чтобы кинуться к Фиргаллу.

Бран подвёл её к другой стороне очага, и надавив на плечи, усадил в кресло. Сид опустился рядом, переводя блестящие подозрением и звериной настороженностью глаза с девушки на гостя.

Ликование в душе Гнеды мешало думать. Она была спасена, и всё остальное не имело значения. Эти сани приехали за ней, и страхи мигом растаяли. Девушка не могла отвести глаз от опекуна, которого не видела больше двух зим, и даже то, что сам Фиргалл не встречал её взора, полного щенячьего обожания, не смущало Гнеду. Сид бесстрастно взирал на Брана, точно окаменевшего в напряжённом, недоверчивом ожидании.

— Ты доволен? — наконец прервал затянувшееся молчание корнамонец, слегка кивая в сторону девушки.

— Вполне, — криво усмехнулся Фиргалл, словно не замечая грубости в голосе собеседника. — Её это тоже касается.

Сид по-прежнему не смотрел на Гнеду, и она начинала чувствовать себя как ребёнок, судьбу которого решают при нём двое взрослых, не считая нужным поставить дитя в известность или позаботиться о его мнении.

Девушка беспокойно поёрзала на месте, переводя встревоженный взгляд с одного на другого. Слуги за спиной сида стояли не шелохнувшись.

Почему Фиргалл не поздоровался с ней?

Это было в его духе, успокаивала себя Гнеда. Она вспомнила потасовку в дубовой роще и то, как сид вёл себя с собственным сыном. Но тогда он был зол на Айфэ. Чем же Гнеда провинилась на сей раз? Неужели он держал на неё обиду всё это время?

— Так выплюнь, не жевавши! — уже плохо скрывая нетерпение, потребовал Бран, отрывисто постукивая пальцами по подлокотнику.

Фиргалл улыбнулся одним уголком рта, без веселья, но явно развлекаясь видом выведенного из равновесия, сидящего как на иголках Брана, из последних сил напускающего на себя образ человека, владеющего положением.