Пташка

В небе шли тренировочные полёты. Где-то внизу была Зира — командовала. Испытывая крылья, Зейна поднялась в небо и порхала среди летающих машин, приводя пилотов в изумление. Она внесла в ход полётов разлад и беспорядок. С одной машиной она чуть не столкнулась, но зато ей удалось очень близко разглядеть глаза лётчика — очень красивые, небесно-синие. Они были готовы испепелить «пташку»: из-за её кульбитов самолёту пришлось сделать незапланированный манёвр, что чуть не привело к столкновению с другим.

— Ой, — вырвалось у Зейны.

Чувствуя себя виноватой, она приземлилась на поле, над которым кружили самолёты.

— Вы кто такая? — накинулись на неё. — Что вы здесь делаете? Вам сюда нельзя!

— Отставить, — послышалось вдруг.

К ней шла Зира, но не в красивом мундире, а в экипировке лётчика, неотличимая от своих подчинённых.

— Это ещё что за фокусы? — Она смотрела на Зейну вопросительно, изумлённо: у той за спиной всё ещё сияли золотые крылья. — Детка, как это понимать?

Зейна рассмеялась и протянула к ней руки:

— Я ведь пташка. А у пташек должны быть крылья. Ну, вот я и нарисовала их... И они... ожили. Кстати, мне хотелось бы извиниться перед одним лётчиком. Из-за меня он чуть не врезался в другую машину. Синеглазый такой.

— Госпожа генерал-полковник, разрешите доложить? — раздался вдруг звонкий, сильный, чистый голос.

Перед Зирой (а за компанию и перед Зейной) навытяжку стоял стройный синеглазый пилот.

— Докладывайте, — усмехнулась уголком губ Зира.

— Порядок учебных полётов был нарушен и возникла опасная ситуация. По вине вот этой вот особы, — лётчик стрельнул испепеляющим взглядом в Зейну, — мне с трудом удалось предотвратить столкновение.

Зира, как ни странно, была настроена благодушно. В её глазах мерцала усмешка.

— Не кипятитесь, лейтенант. Удалось же предотвратить столкновение? Удалось. Ну, вот и ладненько. Это говорит о вашем высоком мастерстве. Вы успешно справились с нестандартной ситуацией. А в реальном бою всё не всегда идёт по правилам. Кстати, познакомьтесь: Зейна, моя воспитанница, художница. Зейна, это Тина, — представила она возмущённого лётчика.

Девушка-пилот сняла шлем, открыв чуть примятые им слегка волнистые волосы  тёплого орехового оттенка. Они были подстрижены, но не так коротко, как у Зиры. Брови и ресницы — темнее волос, а глаза — как чистое, высокое небо, смелые и прямые, сейчас немного смущённые. Похвала от Зиры, мудро вставленная к месту, смягчила её, и её возмущение пошло на спад, взгляд оттаял. Зейна первая протянула руку с искренней улыбкой:

— Очень приятно познакомиться! Простите меня, пожалуйста. Я виновата. Я хотела испытать крылья и повидаться с госпожой генерал-полковником — убить двух зайцев, так сказать.

— И при этом чуть не убили двух пилотов, — всё ещё несколько сердито проговорила Тина.

— Я признаю свою вину и прошу прощения. — Рука Зейны оставалась протянутой, она обезоруживающе улыбалась.

Лётчица сдалась и пожала ей руку. Её ладонь была крепкой, рукопожатие уверенным. От синевы её глаз в груди Зейны щемяще и светло, ласково ёкало.

— Слушай, детка, а всё-таки — что за крылышки-то? Объясни поподробнее, — спросила Зира.

— Приходите сегодня вечером на чашку чая, расскажу, — уклончиво ответила Зейна. — За моё самочувствие не бойтесь, всё теперь будет хорошо.

— Ты уверена? — нахмурилась Зира.

Зейна кивнула, согревая её ласковым взглядом.

— Ну хорошо, — согласилась та. — Покажи-ка ещё раз их в действии.

Зейна с удовольствием это сделала. Крылья носили её легко, быстро, и прорастали сквозь лопатки как будто из самого сердца. Они выглядели не совсем материальными, но сила в них скрывалась самая настоящая. Зира с Тиной остались на земле, задрав головы. Пролетев над ними, Зейна издала ликующий клич.

— Недурно, — озадаченно проговорила Зира, когда Зейна приземлилась и спрятала крылья в своём сердце. Они сжались в сгусток золотого света и исчезли в её груди.

А Тина смотрела так пристально, что Зейна ощутила жар на щеках.

Вечером Зира пришла. Чай уже был заварен, стол украшали цветы, свежее печенье с корицей наполняло дом уютным ароматом. Зейна сразу же, с порога, обняла Зиру.

— Не волнуйтесь, мне не станет плохо, — сказала она, почувствовав напряжение: Зира хотела её отстранить. — Эти крылья подарила мне мама. Теперь вам не нужно прятаться от меня, крылья дают мне такую силу, что всякое недомогание исключено.

Они провели вместе целый вечер, и никаких изменений своего самочувствия к худшему Зейна не отметила. Всё было прекрасно, как в прежние времена. Зира всё ещё была насторожена, а потому попыталась уклониться от поцелуя, но Зейна коснулась её губ своими и обняла со всей нежностью и любовью, которые сияли в её душе.

Крылья давали ей новое, мощное, волшебное вдохновение. Ночные полёты привносили в её творчество нотки таинственности и глубины, мудрости звёздного неба, утренние — светлой, как заря, радости, а днём она взлетала к солнцу и раскрывала ему объятия. Ей казалось, что в эти мгновения её наполняет животворящая сила и любовь, которую она изливала на свои полотна.