ПТБ или повесть о противотанковой батарее

Командир тяжело вздохнул. Мы же только закрутили головами от удивления. Точно в такой же манере представились и другие офицеры, но такая чехарда продолжалась практически до самой отправки. Сегодня к нам присылают офицера, а завтра он пишет рапорт на увольнение. И тогда, ночью в каком-то отдалённом гарнизоне бежит солдат-посыльный к офицеру: через несколько часов офицер с вещами убывает в 324 полк. И неизвестно, сколько из-за этого произошло семейных ссор и драм.

Да, не совсем порядочно поступали офицеры, которые отказывались ехать в Чечню. Я понимаю так: сам не напрашивайся, но раз тебе выпал этот жребий – езжай. А то, как должности получать, или ехать служить в престижное и денежное место: локтями оттирают и обижаются, если не их посылают. Сталкивался я с такими случаями. А как что-то потяжелее, сразу в кусты. Правильно говорил в фильме «Офицеры» один из героев: - «Офицер – это героическая профессия»

Во время совещания, командиру дивизиона, уже новый начальник штаба полка делает замечание за то, что дивизион не подал какие-то списки. Я наклонился к Андрею Князеву, когда он сел на своё место: - Чего Бондарь, списки вовремя не подал, не справляется что ли?

Андрей досадливо поморщился, но потом, опасливо кося глазом в сторону командира полка, зашептал: - Да, помимо того, что он как начальник штаба слабоват, а тут уже три дня его на службе нет. Послал к нему посыльного, вернулся солдат: говорит - больной.

А буквально через час, после совещания, я неожиданно столкнулся с капитаном Бондаренко за клубом арт. полка.

- Серёга, - обрадовался я, - ты что выздоровел? Тут твоего командира дивизиона сегодня на совещании драли за твою работу. Ну, теперь Князеву легче будет, а то он совсем разрывается.

Бондаренко суматошно замахал рукой и деланно закашлял: - Боря, болею я…, здорово болею. Видишь, как кашляю. – Сергей опять показушно закашлял и даже слегка согнулся.

- И на Шпанагеля так кашлял, когда он меня вызвал. Мне надо минимум неделю чтобы выздороветь. – Бондарь опять озабоченно и показушно закашлял.

- Серёга, какая неделя? Мы через три дня грузимся. – Удивился я

- Боря, да куда мне ехать таким больным? Ты чего…, надо выздороветь.

Мне стало всё понятно и даже не интересно слушать его дальнейшие оправдания.

- Сергей, ну чего ты юлишь передо мной? Ну, сказал бы ты мне: ну его на хрен всё, боюсь я ехать в Чечню. Ты знаешь, я бы тебя понял и даже зауважал, что ты открыто и честно сказал об этом.

- Боря, да точно я больной. Не боюсь - болею. Ты гляди, какой у меня мокрый кашель. – Сергей попытался закашлять, но у него ничего не получилось, а я лишь с досадой махнул рукой и пошёл по своим делам.

А дел было очень много, и они меня уже совсем вымотали. Я просто физически устал от постоянного напряжения и недосыпа. На следующий день, как обычно сидел на совещание в кабинете командира полка и пытался вникнуть в то, что он говорил. Но не мог: в тепле меня окончательно развезло и начало клонить в сон. Я откровенно «клевал носом» и добросовестно боролся изо всех сил с подкатывающейся дремотой ещё и от того, что на месте командира полка сидел командующий округом и самолично вёл совещание. Поставил локоть на стол, опёрся головой в ладонь и ею же закрыл глаза, вторую руку с ручкой положил на блокнот. Со стороны казалось, что я слушаю выступающего и готов всё записать в блокнот. Но на самом деле, я уже спал. От неосторожного движения соседа моя голова соскользнула с руки и с грохотом упала лбом на крышку стола. Я испуганно вскинул голову и увидел обращённые на меня взгляды, а недовольный командующий повернулся к командиру полка: - Поставьте капитана, чтобы он не спал, когда командующий округа говорит.

По команде Петрова вскочил, встряхнулся. Ну, думаю, теперь то стоя не засну. Не тут то было. Через две минуты закачался и заснул стоя. Меня повело и с шумом я вновь обрушился на стол.

- Посадите его, - досадливо рявкнул командующий, - он же разобьётся.

Командир свирепо посмотрел на меня и посадил.

- Чёрт побери, Боря, ну-ка, не спать, - приказал я себе. Встряхнулся и начал старательно таращить глаза на начальство. И так старался, что не заметил, как снова заснул и головой снова добросовестно стукнулся о стол.

- Встать! – Я вскочил, как ужаленный, а командующий с бешенством смотрел на меня.

- Сейчас будет не просто разнос, а звиздец, - промелькнуло в голове и в кабинете повисла зловещая тишина. Генерал-полковник Греков некоторое время со злостью смотрел на меня, и по его лицу видно было, как ему хотелось здорово отругать меня. Но он сумел пересилить себя.

- Сколько спал, капитан?

- За эти трое суток, если наберётся часов шесть – то хорошо, товарищ командующий.

Командующий помолчал, глядя на меня, и уже нормальным тоном сказал: - Товарищ капитан, пусть у вас там, в парке техника горит, солдаты с батареи разбегаются, как тараканы в разные стороны, но вы сейчас идёте домой и спите до шести часов утра. Это мой приказ. Идите, я вас отпускаю.

Я шёл к дверям, провожаемый завистливыми глазами сослуживцев, которых ожидала ещё одна бессонная ночь.