Птенец человеческий

— А где же голодные птенцы? — вдруг спохватился Андрей, вспомнив, что он не гость, а «гостинец», и внимательно, сквозь растопыренные пальцы принялся осматривать гнездо, пытаясь найти в нём хоть какие-то бытовые доказательства их присутствия. Как ни странно, в гнезде было чисто, уютно и никакими птенцами даже и не «пахло». — А что, если эта птица, ещё пока не «мать», а лишь созревшая «девица», которая живёт одна в гнезде, мечтая отложить в нём яйца? А меня сейчас использует как приманку, чтобы заманить самца на «романтический ужин» и, побаловав его столь редким угощением, соблазнить? Ну, уж нет! Чтоб меня заживо склевал какой-то ухарь перед тем, как трахнет эту «курицу»? Я этого точно не перенесу. Я лучше заранее сдохну и испорчу хозяйке блюдо, чем стану экзотическим «фуагра», у которого заживо выклюют печень! — решительно заявил Андрей сидящей напротив него птице и, зажмурив от страха глаза, выпрыгнул из гнезда.

В последние секунды своей жизни, Андрей скомкано пробежался по самым приятным эпизодам прожитого пути и, наспех попрощавшись с родителями, морально приготовился встретить смерть. Но вместо хлёсткого удара о землю, он резко взметнулся вверх и через пару мгновений вновь очутился в знакомом гнезде. Недовольная птица легонько тюкнула клювом по голове провинившегося Андрея, как бы в знак назидания, и громко, пронзительно заверещала.

Услышав знакомые нотки в голосе, Андрей ахнул от удивления и понял, что перед ним стоит та самая древняя и таинственная птица с красивым именем АРГЕНТАВИС! В голове Андрея сразу всё встало на свои места. Он понял, что каким-то случайным образом (то ли на хвостах перелётных птиц, то ли благодаря своему невероятно тонкому слуху) до неё долетели звуки записи с аудиодиска и, проснувшийся в ней материнский инстинкт, привёл неудержимую птицу к дому Андрея. Пеленгуя родные звуки как радиомаяк, она примчалась на зов своего птенца и, отыскав его, отнесла блудного «сына» обратно в родной дом. Иначе, как ещё можно было расценить её недовольство и испуг за его повторную попытку «побега» из гнезда?!..

Это прояснённое обстоятельство кардинальным образом поменяло сложившуюся ситуацию и предоставило Андрею великолепный шанс остаться живым. Но для этого, ему нужно было оставаться для счастливой «матери» её найденным птенцом, и всё делать для того, чтобы она не заподозрила обмана и не растерзала его со злости, как «провалившегося» разведчика.

Для начала, нужно было как-то начать общаться с ней и говорить на одном языке. Сообразив, что записанные на диске звуки не вызвали в птице негативных эмоций, Андрей осторожно, понемногу, короткими фрагментами, начал воспроизводить выученные наизусть фразы с диска своим голосом, пытаясь максимально подражать крикам Аргентависа. Внимательно наблюдая за реакцией птицы на издаваемые им звуки, Андрей делал выводы и определял примерное значение этих «речей»; таким образом, шаг за шагом, он пытался познать птичий язык и научиться на нём говорить. Масло в огонь его оптимизма «подливали» известные примеры того, как человек, оказавшийся на диком острове, находил общий язык с местными аборигенами, или, оказавшись в чужой стране, не зная их языка, за короткое время с лёгкостью овладевал им. Правда, незнание птичьего языка и неумение «чирикать» на нём было ещё только «цветочками». А вот «ягодки» начались в тот момент, когда «мама» стала приносить своему «птенчику» первую еду и настойчиво совать её в рот Андрея. Червяки, пауки, иногда даже дохлые грызуны, принесённые птицей, «выворачивали» желудок Андрея наизнанку, но ему, на самом деле, нужно было чем-то питаться, чтобы жить, и со временем, он привык к предлагаемому «меню» и с радостью открывал перед «мамкой» рот. Конечно, крупных грызунов он незаметно выбрасывал из гнезда, чем-нибудь отвлекая птицу в этот момент, а вот насекомых он заглатывал с удовольствием. Особенно ему нравились жирненькие гусеницы сливочного цвета, по вкусу напоминающие креветок! Когда птица приносила именно их, Андрей радостно хлопал в ладоши и, постанывая от удовольствия, аппетитно их уплетал. Пауки были неприятными снаружи, но чрезвычайно вкусными внутри, некоторые особи по вкусу напоминали жареный арахис, а некоторые — мякоть кокоса, приправленную корицей. Чипсы Андрею заменяли сушёные коконы бабочек, а чёрные, панцирные жуки были для него семечками, которые он шелушил по вечерам. Саранча и кузнечики ему, однозначно, не нравились из-за их длинных и острых лапок, то и дело впивающихся в нёбо. Приносимые во вместительном клюве птицы личинки муравьёв придавали его трапезе кислинку, а на сладкое ему доставались пчелиные соты. Запивал он это всё дождевой водой, а если долго стояла жаркая и засушливая погода, то птица приносила ему питьё в клюве.