Птенцы «Фламинго»

Пришло время поработать другим – они просто поменялись ролями. Домчаться из Москвы по Симферопольскому шоссе, миновав вечером и ночью на сложной трассе множество городков и посёлков, было не так-то просто. Водитель выполнил всё в лучшем виде и теперь затягивался сигаретой, в промежутках жуя бутерброды и запивая всё крепким «турецким» кофе.

Пройдя через «вертушку» на проходной, где никто ими не заинтересовался, три человека направились к входу в нужный им корпус. Они двигались молча, быстро, с наслаждением разминая затёкшие во время долгого пути ноги. Женщине не терпелось увидеть того, к кому они приехали. Мужчины вели себя спокойнее. Они понимали, что чувствует сейчас их спутница, и потому не останавливали её, наоборот, бережно поддерживали под руки, оберегая от возможных неприятностей.

Женщина всё-таки поскользнулась на ледяном бугорке у массивной железной двери, но молодой человек немедленно подхватил её и удержал. Толстяк в английской кепке надавил на кнопку звонка. Трудно было предположить, что в два часа ночи здесь кто-то может не спать и ждать гостей. Но, тем не менее, дверь тут же открылась. В проёме возник огромный медбрат в белом халате, похожий одновременно на медведя и бегемота. Увидев приехавших, он радостно заулыбался.

– Привет, Серёга! – сказал толстяк и немного посторонился, показывая медбрату своих спутников. Они, высокие и спортивные, смотрелись рядом с Серёгой довольно-таки жалко. – Вот, прибыли, как обещали. Даму зовут Фаина Эдуардовна. С нами ещё Юлиан, – толстяк кивнул в сторону молодого человека. – Всё в порядке? Нас ждут?

– Ждут.

Серёжа помог Фаине подняться на скользкие ступени. Ноги женщины теперь двигались плохо – она вдруг испугалась. Через несколько минут ей предстояло встретиться лицом к лицу с человеком, от которого зависела её судьба.

– Константин Константинович у себя.

– Тогда вперёд!

Дородный мужчина снял кепку. Вёл он себя уверенно и спокойно; не проявлял волнения и Юлиан. Фаина старалась держаться невозмутимо, но это ей плохо удавалось, и она незаметно вытирала о куртку мокрые холодные ладони.

Спустя минуту они уже шагали по вылизанным до блеска коридорам больницы, в сиянии синеватых ламп. Днём здесь бродили больные с обезображенными тяжким недугом лицами, а сейчас в коридорах было пусто. На сестринских постах клевали носами толстые деревенские женщины. Тихо, как призраки, проплывали мимо дежурные врачи. Попался навстречу охранник в камуфляже под белым халатом, но внимания на ночных гостей не обратил.

Визитёры направлялись в кабинет заместителя главврача по принудительному лечению. Тот ради них и коротал сегодняшнюю ночь в больнице, где и днём-то было находиться небезопасно. Палаты без дверей, наглухо запертые бронированные створки при входе с лестницы, проволочная сетка в пролётах, решётки на окнах – всё это производило впечатление даже на бесстрастного Юлиана. По выправке и отточенным чётким движениям в нём с первого взгляда угадывался военный. Фаина инстинктивно прижималась к мужчинам, втягивая голову в плечи.

Толстяк вдруг поскучнел и вроде бы похудел. Один лишь Серёжа безмятежно косолапил, выворачивая носками вовнутрь огромные ступни в стоптанных кроссовках. Так, молча и тихо, они поднялись на третий этаж.

Серёжа, не постучав, открыл дверь в кабинет, и взорам гостей предстало тесное, набитое казённой мебелью помещение. Окно было затянуто сеткой, да ещё прикрыто пыльной шторой синего цвета. В углу стояла маленькая стремянка, увитая зажжёнными ёлочными гирляндами. Константин Константинович Берлет, с виду вылитый Дон Кихот, слыл большим оригиналом и частенько выдавал чрезвычайно странные, на первый взгляд, идеи. Вот и сейчас он, чтобы не покупать не нужную в хозяйстве ёлку, накануне Нового года приспособил под лампочки взятую у маляров лесенку – в больнице как раз шёл ремонт. На столе у врача горела яркая лампа, свет которой падал на бумаги и на два стакана с остатками чая на донышках.

В кабинете до прихода гостей находилось два человека. Сам заместитель главврача, выставив вперёд острую бородку и сверкая толстыми стёклами очков, поднялся навстречу вошедшим. Его собеседник, напротив, даже не прореагировал на появление новых лиц. Темноволосый молодой мужчина продолжал пить чай, глядя куда-то в угол, заваленный картонными папками, будто там происходило что-то для него интересное. Одет он был в фиолетовую больничную пижаму и, судя по всему, являлся пациентом этой лечебницы.

– Здравствуйте, Борис Михайлович!

Врач вроде бы искренне обрадовался появлению маленькой компании. Распахнув полы белого халата, высокий, костлявый и стремительный, он вышел из-за стола и обменялся рукопожатием с толстяком.

– Мы вас ждём, причём уже давно.

– Вижу, что ждёте. Но мы ведь не опоздали.

Борис Михайлович Хило чувствовал себя в этом кабинете увереннее хозяина. Он бывал здесь не раз, и потому, не дожидаясь приглашения, принялся переставлять стулья, чтобы выбрать мебель попрочнее.