Птенцы соловьиного гнезда

— Хорошо, когда дети уважают родителей, — улыбнулся инженер, выныривая из шкафа. — Но рано или поздно к тебе придет понимание, что даром в нашем мире ничего не дается. За все приходится платить. Вопрос лишь в том, платишь ты сам или кто-то другой. А я не живу за чужой счет и не влезаю в долги, которые не в состоянии возвратить. Так, деньги взял, паспорт взял, сумку… нет, все-таки не возьмем. Налегке движешься быстрее. Калайя, мы уходим.

— Да, Биката, — кивнула чоки. — А куда мы идем?

— По дороге расскажу.

Инженер подошел к Карине.

— Не люблю долгих прощаний, — сказал он. — Может, еще увидимся. До свидания, Кара.

Карина молча смотрела на него, лихорадочно пытаясь найти решение. Рассказать ему про папу правду? Не поверит, решит, что она просто пытается его задержать. Или решит, что она свихнулась. Остановить его силой? Она сама бы точно обиделась до смерти. Но что еще можно сделать?

— Погоди, — сказала она. — Вот… — Она вытащила кошелек и выгребла из него все бумажные деньги. — Возьми. Тебе пригодятся. У меня еще в пелефоне немного, и я сейчас к себе сбегаю…

— Нет, — качнул головой Биката. — Спасибо, Кара, но мои финансы — не твоя проблема. Я не возьму деньги. Я очень тебе признателен за заботу, но нет. Прощай. Калайя, идем.

— Прощай, Биката… — прошептала девушка, удерживая навернувшиеся слезы. — Пожалуйста, позвони, когда устроишься… на новом месте. Или хотя бы письмо брось.

— Обязательно, — инженер улыбнулся ей теплой улыбкой, хлопнул по плечу и вышел.

— До свидания, Карина, — попрощалась чоки, выходя за ним.

— До свидания, Калайя…

Простучали по лестнице шаги, скрипнули петли входной двери. Карина молча стояла на месте, бездумно глядя в стену. Затем, поправив на плече сумку, погасила свет, вышла, захлопнув за собой дверь, и побрела вверх по лестнице.

Наверное, она могла пойти с ним. Она смогла бы защитить его, больше их врасплох не застали бы. Но у нее есть интернатура, больница — и Мири, которого она просто обязана вылечить до конца… Биката вряд ли бы согласился, чтобы она бросила свою жизнь ради него. Войдя в свою комнату, она выпустила из сумки Парса, разулась, сбросила на пол мокрую куртку и прямо в одежде упала на кровать лицом вниз. И несколько минут спустя ее сморил тяжелый сон без сновидений.

Несколько часов спустя, тот же день. Закрытая территория «Лесная Долина», Четыре Княжества

Саматта закончил смахивать щеткой остатки почвы и в свете налобного фонаря критически посмотрел на дело своих рук. Ногтем он поскреб оплавленную стекловидную поверхность камня и цокнул языком. Да, тут можно и лопатой смело орудовать, а то и отбойным молотком. Оплавленный долерит скального основания выдержит и не такое.

— Ну что, господа, — он поднялся на ноги и принялся отряхивать штанины рабочего комбинезона, — боюсь, предварительные материалы являются вполне точными. В центре долины мы не найдем ничего полезного. Видите, что произошло с камнем? Я не геолог, но температура плавления этих пород, если правильно помню, далеко за тысячу градусов. Здесь словно вулкан извергался…

…или кавитонный реактор из-под контроля вышел, мысленно добавил он.

— Да, — согласно кивнул Сарий, наблюдавший за ним через плечо. — Я такое в фильмах видел — в воронках от приповерхностных атомных взрывов.

— Меньше телевизор смотреть надо, молодой человек. Атомное оружие изобрели всего полвека назад, — буркнул профессор Бун. — А местность заброшена почти два с половиной века назад, если верить хроникам. Да какие атомные взрывы в ту эпоху?

Его неприязнь к «ассистенту» видел невооруженным взглядом каждый, кто хоть немного знал старика. Саматта вполне его понимал: не каждому понравится, когда военная разведка беззастенчиво навязывает своего человека в научную экспедицию.

— Ну что же, считаем, что предварительно осмотрелись, — констатировал Бун. — Поскольку княжичи и впрямь не соврали, сосредотачиваться на центре долины смысла нет никакого. Раскопки начнем с поселения в северной части, завтра с утра с местными коллегами начнем перевозить туда оборудование. На сегодня все. Я прогуляюсь до лагеря пешком, вы берите машину и поезжайте без меня.

Бун тщательно отряхнул запачканные колени и, выпрямившись, словно проглотил штык, зашагал к металлической лесенке, ведущей из котлована. Ухватившись за поручни, он ловко вскарабкался по ней и исчез за краем насыпи.

— Железный старик, — уважительно усмехнулся «ассистент». — Такое здоровье в его-то возрасте…

— Да, — кивнул Саматта. — Восемьдесят восемь лет, а фору даст многим тридцатилетним.

— Восемьдесят восемь? — поразился Сарий. — Ты что, серьезно?

Саматта снова кивнул. Бун уже три года как отказался от должности заведующего кафедрой, но профессорство за собой сохранил и мотался по экспедициям больше, чем любые двое других сотрудников Оканакского университета, вместе взятые. И по внешнему виду дать ему больше пятидесяти нельзя до сих пор.

— Да, железный старик… — повторил он. — Ну что, намерил что-нибудь?