Птенцы соловьиного гнезда

Она бросилась вперед и вцепилась в волосы Паруты. Та взвизгнула и принялась неуклюже лупить ее ладошками по рукам.

— Дамы, дамы! — Вай вскочил с стула и отработанным движением вклинился между дерущимися. — Не забывайте, на вас вся страна смотрит. Давайте-ка оставаться в рамках! Ну-ка, присаживайтесь…

Он усадил девушек в кресла по разные стороны от презрительно скривившего губы Макуры и вернулся на свое место.

— А теперь, дамы и господа, давайте обсудим ваши сложности спокойно и без нервов, — весело улыбнулся он. М-да. Возможно, он парочку недооценил. Им полагалось сцепиться не ранее, чем минут через пятнадцать. Весь сценарий коту под хвост идет. Ну ничего, не впервой. А на драку их можно спровоцировать и еще разок…

Когда ведущий оператор сжал в воздухе поднятый кулак, а на скрытом под столом ведущего пульте замигала красная лампочка, Вай резко встал со своего места.

— Конец эфира, — сухо сказал он, сдирая микрофон. — Все свободны.

Не глядя на потягивающихся и мирно беседующих поп-звезд — на лице Татайи набухала красная царапина, а прическа Паруты заметно растрепалась — он прошел к выходу в режиссерский отсек. Сияющий помощник поднялся ему навстречу.

— Здорово, господин Вай! — восторженно сказал он. — Мы из миллиона вышли! Миллион двадцать тысяч подключений, и еще с хвостиком!

— Замечательно… — пробормотал Вай, плюхаясь на диван и сворачивая пробку бутылке с газировкой. — Сдохнуть можно, как замечательно…

— Да! — закивал помощник. — А как ты этих уродов опускал — вообще класс!

— Слушай, ты давно в моем шоу? — неприязненно покосился на него Вай, безуспешно пытаясь вспомнить имя.

— Э-э… вторую неделю, господин Вай.

— Понятно. Слушай, мальчик, ты что, всерьез думаешь, что я кого-то опустил? Что им хоть чуть-чуть стыдно за то, что они себя на всю страну наизнанку вывернули? Да ты посмотри на них! — он ткнул пальцем в сторону экранов, на которых отображался стремительно пустеющий зал студии. Статисты торопились по своим делам, а обе девицы и парень, еще пару минут назад с ненавистью оравшие и визжавшие друг на друга, чуть ли не в обнимку уходили со сцены, весело пересмеиваясь. — Им же нравится! Для них скандал — единственный способ к себе интерес поддержать. Я их в выгребную яму засунуть могу перед камерами, а они только улыбаться и благодарить станут. Ничего другого за душой у них нет, ты что, не понимаешь? А-а…

Он махнул рукой и присосался к бутылке.

— Я даже поручусь, что половину самых интересных подробностей о своих отношениях они прямо тут, по ходу дела выдумали, — пробормотал он, отставляя опустошенную емкость. — Знал бы ты, как они меня все достали…

Проигнорировав растерянно вытянувшееся лицо помощника, он откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Все на сегодня. А времени еще и восьми нет. По кабакам пойти? Или махнуть на все рукой, слопать таблетку «верозана» и завалиться спать? Как его задрала такая жизнь! Ага, популярность у тупого быдла, восторгающегося шоу. Только о ней ли он мечтал двадцать лет назад, когда юнцом поступал на факультет журналистики? Как его тошнит от холеных идиоток-артисточек и богемной жизни…

Заставив себя раскрыть глаза, он поднялся с дивана.

— Заканчивай тут все, — сухо сказал он помощнику. — Если что, я на связи.

Так и не выработав определенного плана на вечер, он вышел в коридор и зашагал к лифту. И почему ему так тоскливо?

Тот же день. Крестоцин

Вот она подходит к кровати пациента, рядом с которой помигивают огоньками сложные медицинские приборы. На ней строгая синяя хирургическая пижама — отутюженные складки на брюках со свистом режут воздух, на блузе ни единой складки, в руках планшет, на который уже выведена история болезни, на груди болтается диагност, а во взгляде мешаются профессиональный интерес и материнская забота. Больной с надеждой смотрит на нее, и она, бросив быстрый взгляд на планшет и посмотрев на пациента через сканер эффектора, сходу устанавливает диагноз. Обернувшись к сопровождающей медсестре, она говорит…

Что именно она говорит, от раза к разу варьировалось. Карине нравилось мечтать о том времени, когда она наконец станет настоящим врачом и начнет самостоятельно лечить больных. Однако до того блистательного дня, похоже, оставалось еще долго. Куда больше, чем хотелось бы.