Птенцы Виндерхейма

После душа, избавившись от запаха пота и обретя приятную усталость, Хельг переоделся в простую одежду, в которой прибыл на Виндерхейм, и поплелся на кухню. Занятия девочек должны были уже закончиться, и Хитоми с остальными, скорее всего, уже отрабатывала наряд. Так и оказалось: ниронки сидели в маленькой комнатушке с возвышающейся рядом горой картошки и чистили ее. Лучше всего выходило как раз у Хитоми, хуже всего – у девчонки, презрительно корчащейся каждый раз, когда бралась за грязную картошку. Томико, кажется? Да, Томико. Томико Накамура, майнор Дома Белой Хризантемы. После ее чистки от приличных размеров картошины оставался жалкий обрезок. А вот у третьей девчонки, мрачной и погруженной в собственные мысли Риоко Тагути, выходило средне.

Лис первым делом подскочил к завкухней и отрапортовал, что прибыл для выполнения наложенного Хрульгом наряда. Он знал, что Грудиссон не будет проверять слова курсанта: получившие наряд – нормальное явление на кухне, где постоянно не хватало рабочих рук, да и никому в голову не придет, что кто-то по собственной воле пришел выполнять лишнюю работу. Груд смерил Хельга взглядом, заглянул в каморку с ниронками, задумчиво хмыкнул и приказал присоединиться к сокурсницам.

– Как закончите – свободны! – объявил завкухней и ушел.

Хельг взял нож и стул и уселся напротив Хитоми. Накамура и Тагути настороженно уставились на парня. Да уж, да уж, а ведь одногруппницы Альдис могли получить от нее довольно нелицеприятное описание некоего Хельга Гудиссона, прикрывшегося ею в пещере. Будем считать, что так оно и есть. Предполагай худшее, надеясь на лучшее, говаривал Стейнмод. Улыбнувшись во весь рот, Лис поинтересовался:

– А вас за что сюда?

Томико передернуло, Риоко помрачнела еще больше, а Хитоми спокойно взяла клубень из кучи.

– Какое тебе дело? – чуть ли не прошипела Накамура.

– Ну, интересно же. – Хельг продолжал улыбаться. – Я вот, например, подрался с одним парнем, и он теперь в больнице. А вы…

Лис осекся. Ниронки так злобно глянули на него, будто лично он был виновен в проигрыше ниронских войск мидгардской армии во времена завоевания востока Архипелага. Хитоми спокойно принялась за следующий клубень.

Ха, а вот это интересная реакция. И отсутствие реакции у Оды – еще более интересно.

– Ну, не хотите говорить – не говорите. – Хельг пожал плечами и принялся за работу. Но молчал он недолго, вскоре принявшись вслух размышлять, что военное дело, конечно, прекрасное занятие, но сопряжено с известным риском. И ему непонятно, как девушки могут идти на военную службу, ведь Всеотец создал их для того, чтобы рожать мужчинам детей, а дети и военная служба плохо совместимы. Да и вообще, за свой статус в обществе, за равные права с мужчинами, позволяющие женщинам идти в армию, они должны постоянно поставлять детей Мидгарду. Женщины могут как угодно улучшать свое социальное положение, но данное им Всеотцом предназначение не отменить, не изменить. Женщины должны быть рады своим привилегиям, но с еще большим рвением должны нести свою исконную повинность. А потому было бы вообще лучше им сидеть дома, рожать и воспитывать детей, не так ли?

Разумеется, его слова, направленные на прямое оскорбление девчоночьей чести, возымели нужный эффект, однако только с Томико и Риоко. Они тут же резко высказались в адрес Лиса и его мнения, которое ему «лучше держать при себе», причем Риоко подсказывала Томико основные обороты, вставляя нужные слова, когда в речи Накамуры возникала пауза. Под конец гневной тирады майнор Дома Белой Хризантемы вообще довольно грубо потребовала от Хельга молчать и не мешать работе, обозвав его рот помойной ямой, а его самого селедочником. Лис только ухмылялся. Было видно, что ниронка давно сдерживает обуревающие ее чувства, и подвернувшийся под руку парень как раз оказался подходящим объектом для выражения гнева.

– А если не буду молчать, то что? – Лис покосился на Хитоми.

Она безразлично восприняла его речь, продолжая чистить картошку, как бездушный автомат, собранный в Гильдии инженеров. Слова Хельга ее ни капельки не задели. Значит, на шовинизм ей плевать? Не факт, конечно, но пока примем как данность.

– Заставлю тебя жрать кожуру! – прошипела Томико.

Риоко попыталась что-то сказать одногруппнице, но не успела.

– А знаешь, – сказал Лис, крутанув нож в руке, – если тебя подвесить вверх ногами и перерезать яремную вену, то твое тело очень быстро лишится всей крови.

И тут Хитоми отреагировала. Со стороны могло показаться, что ничего не изменилось, но Хельг видел, что миниатюрная ниронка сделалась вся как туго натянутая струна, готовая порваться в любой момент. Ее движения стали более медленными, а нож, которым она чистила клубень, нацелился на Хельга так, чтобы одним движением можно было вонзить лезвие в его руку, держащую собственный нож.

Она восприняла его слова серьезно? Потрясающе. Просто отлично. Лучше, чем ожидалось, да, Лис?