Птенцы Виндерхейма

— И это все друзья?

— Была еще эта ниронская девочка. Сачико, кажется. Бегала за ним хвостиком. Отчислена после четвертого курса. Не думаю, что она что-то значила для Рагнара. Пожалуй, все.

— Мало.

— С таким гонором можно удивляться, что у него вообще были друзья. Тар слишком кичился своими успехами, слишком хотел быть лучше всех, всегда лез вперед. Таких не любят, знаешь ли.

— Знаю.

— Может, это моя вина? Может, кто-то другой, опытный, вроде Вальди, смог бы справиться лучше. Я пытаюсь понять…

Необычная грустная улыбка тронула губы женщины:

— Ты никогда не будешь знать наверняка, Клид. Я бы сказала «забудь», но ты не забудешь.

— Что, я не первый, кто тебе так душу изливает?

— Я похожа на человека, которому все изливают душу? Ты не первый, кто спрашивает себя снова и снова: «Мог ли я что-то сделать?»

Клид моргнул.

— А… понял. Давно?

— Давно. Пятнадцать лет назад. Мой первый выпуск.

— И что с ней?

Сигрид отвела взгляд:

— Умерла.

— Вот и с Таром так. Парень получил назначение на Северный Обрыв и погиб там как герой. Знаешь, я не удивлен. Такие долго не живут. Я даже не удивлюсь, если выясниться, что перед смертью он избил командира базы и сбежал из карцера, чтобы совершить свой подвиг. Это очень в духе Тара. Но как же жалко…

— Жалко, — согласилась ротная. — Значит, ты больше ничего не слышал о Рагнаре?

— Нет. — Бранаг встал. — Знаешь, спасибо за разговор. Наверное, мне он был нужен.

— Пожалуйста.

— Не скажешь, зачем тебе это?

Женщина покачала головой.

— Ты ведь делаешь это не по заданию какой-нибудь хитрой задницы из Небесного Ока?

Между душеведами и ротными за много лет совместной работы укрепилась стойкая неприязнь, тщательно скрываемая обеими сторонами.

— Не оскорбляй меня.

— Ладно, извини. Скользкая сволочь Гуннульв три раза пытался вызвать меня на неформальный разговор. Не понимаю, откуда такое внимание к моему душевному здоровью.

— Интересно.

— А мне — нет. — Ротный приложил кулак к груди в ритуальном приветствии и вышел.

Альдис Суртсдоттир

Гурда сдержала обещание. На следующий день она подошла к Альдис сразу после завтрака.

— Пойдем, поговорим с Сигрид.

Теперь пришел уже черед Альдис сомневаться:

— Ты уверена, что сейчас подходящий момент? У нас лекции через десять минут.

— Да, верно. Тогда когда?

— Не знаю. Надо выбрать время, чтобы она была в хорошем настроении.

— У нее дома через час после занятий?

— Нет! Ни в коем случае!

Воспоминания о письме и огромной лесной кошке еще были свежи. Разум подсказывал, что женщина отнюдь не обрадуется новому вторжению.

В итоге они подкараулили сержанта Кнутсдоттир в обеденный перерыв на выходе из офицерской столовой.

Расчет на то, что сытая Мурена будет снисходительнее, не оправдался.

Ротная хмуро выслушала предложение Гурды и покачала головой.

— Я ожидала подобного, но не от вас, курсант Тьерсдоттир.

Девушка осеклась на полуслове и замолчала.

— Наши подчиненные не обязаны нам нравится или быть друзьями. Вы должны научиться руководить разными людьми. Разными, курсант Тьерсдоттир. У вас есть сильные задатки лидера, но без должной тренировки они так и останутся задатками. Если будете бегать от трудностей, никогда не достигните совершенства.

Проскользнувшая в резких словах ротной тень разочарования накрыла Альдис удушливым облаком. Гурда тоже опустила голову и покраснела.

— Я верю в вас, курсант Тьерсдоттир, поэтому сделаю вид, что этого разговора не было. Вы свободны. — Сигрид наконец-то перевела взгляд на Альдис, и свандка почувствовала неприятный холодок в желудке. — А вас, курсант Суртсдоттир, я прошу остаться на пару слов.

Гурда уже щелкнула каблуками и вскинула руку в прощальном жесте, когда прозвучали эти слова. Подруга на секунду повернулась к Альдис.

«Остаться с тобой?» — спрашивал ее взгляд.

Гурда своих не бросала. За одно это ее нельзя было не любить.

«Не надо. Все в порядке, иди!» — мотнула головой в ответ девушка.

— Итак, курсант Суртсдоттир, у вас по-прежнему проблемы с курсантом Накамурой? — спросила женщина, как только Гурда скрылась за углом здания.

— Да.

— Очевидно, вам также не нравятся ваши товарищи по команде, — вкрадчиво продолжала ротная.

— Дело не в этом. — Девушка чуть ли не застонала, предчувствуя взбучку. Как могла, она постаралась донести до Сигрид свое мнение о доставшихся ей напарниках и способностях Томико как командира.

Получилось паршиво. Со стороны ее сбивчивая речь звучала как жалоба. Жалоба ребенка взрослой няне на товарищей по играм.

Без примеров объяснить, что и как, сложно. А с примерами — слишком долго. Сигрид любит четкость.

Как и следовало ожидать, ее откровения не произвели желаемого эффекта на ротную.