Птичье молоко

Бабушка. Глупая ты, Зоя. Это он семью жалел, а не себя. У меня отец тоже один раз только в жизни при нас заплакал. Очень сильный был мужчина, белый офицер. Так он во время гражданской не сдался, не перешёл на сторону красных. Говорил: пусть наши проиграли, но в сердце моём они всегда будут крепко сидеть в седле. И в партию не вступил. А потом когда началась… та самая война… в сорок первом папу забрали на фронт. Еды почти не было, да как-то и не хотелось. Воды накипятишь, попьешь тёпленького, вроде сытый. Денег тем паче особо не водилось, но мы старались, экономили, копили ему на сапоги. Мы хоть и малые были, а понимали. Я однажды по дороге в школу, в соседнюю деревню ходила учиться, показала одному человеку куда идти, так он мне в благодарность дал сахара несколько кусков в носовом платке. Я сахар не съела, а продала его одной однокласснице из зажиточной семьи. Деньги маме принесла. Мама обрадовалась, целовала меня с головы до ног и всё повторяла: «Ты моя! Ты моя девочка! Моя!» Не поняла я тогда этого. Папка скоро пришёл на побывку. Мы дали денег и он пошёл на базар за сапогами. И вот приходит он с базара. В дом не заходит. К воротам прислонился, за сердце держится, мы – к нему. Видим – плачет. Я никогда прежде не видела, как плачут мужчины, только мальчишки и старички. Плачет папа и говорит: «Родные мои, всё зря. Горе я в дом принёс… Украли деньги, стянули на базаре»… Так неужели ты думаешь он о себе плакал? Он о нас плакал.

Зоя. Ну, ты хватила. У тебя отец на войне героем был. И без сапог. А Сёмка-то мой чего… и войны-то не видал, как сыр в масле катался.

Бабушка. Так и ты благодаря ему не бедствовала, Зоя. Всё общее, семья у вас была. И есть. Дети его, говоришь, так это и твои дети. Грех на старости лет раздел с покойником устраивать.

Зоя. Да… ты права. Только удобно и красиво рассуждать, когда всю жизнь сама для себя жила.

Бабушка сворачивает газету, молчит.

Зоя. Ты чего? Ревёшь, что ли? Ну прости ты меня. Дура я, знаешь же. Дурой всегда была, дурой и помру. Да прости ты. Опять я на тебя кидаюсь. Чё? Встать, подойти и обнять тебя, что ли? Знаешь, не люблю я этих нежностей телячьих. Не сериал, чай. И руки в зверобое… Ой, беда. Ну сейчас-сейчас встану, раз ты такая упрямая подлюга.

Бабушка. Да не вставай. Не сердитая я.

Зоя. А молчишь чё?

Бабушка(строго, с расстановкой). Ты знаешь, Зоя, я такой жизни для себя не планировала. Просто не знала я по молодости, что это жизнь последняя. И год каждый – он в своём роде последний. И шестнадцать тебе один раз, и сорок два. Старики всегда говоря так, молодые всегда такому не верят. И я не умней других была. Только с каждым годом убеждаешься, что правы старики. Заворчишь по их и сам себе поражаешься: что ж, и я – старик, раз понимать стал. Сложилось так, Зоя. У тебя иначе. Не счастливей, не несчастнее, иначе.

Зоя. Да чего уж теперь (вытирает руки полотенцем, встает). И так неплохо ж живём. Была я молодой, не болела у меня спина, но ведь и другого чего не было. Газет вот не было. Да и молодая я боялась всё. То войны боялась, то – что мама умрёт, то боялась, дети захворают – не выхожу, то Сёмка, думала, бросит. А сейчас ничего не боюсь. Смерти разве что… так её всю дорогу боишься. Ты не серчай. Хочешь супу из щавеля? Свежий, утрешний.

Сцена 7

Комната Зои, пусто. Один телевизор работает. По нему идет ток-шоу. Весёлая музыка. Огромный экран, перед которым раскинулись на прозрачном подиуме несколько диванов. Полный зал людей всевозможного пошиба. В глубине студии стоит стеклянный куб, внутри которого сидит Бабушка.

Ведущий. Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте, мои дорогие, любимые! Мои самые близкие люди – мои зрители!

Аплодисменты.

И вновь с вами властитель вашей судьбы и прайм-тайма ток-шоу «В шоке». Ток-шоу «В шоке»: я обещаю, вы будете в нём!

Аплодисменты.

Итак. Тема сегодняшнего эфира: «Одинокая старость: почему?». Встречаем нашего первого гостя. Директор спортивной школы города Новоиветск, мастер спорта Юрий Грыжев! Встречаем его бурными! Бурными, друзья, аплодисментами!

Аплодисменты. Выходит Грыжев, усаживается на диван.

Именно Юрий рассказал нам о вгоняющей в шок истории. В его родном городе Новоиветск живёт одинокая старушка, которую жизнь и местные власти довели до того, что она вынуждена была обратиться в редакцию местной газеты. Юрий, что поведала вам это несчастная женщина?

Грыжев. Она сказала, что хочет найти себе через газету дочь, которой у неё никогда не было.