Птичья песня

Меня начали душить слёзы.

– Я уже наотдыхалась, – прошептала я.

– Только не надо!.. – воскликнул Джей, но было поздно.

– Прости.

Я вытирала слёзы, а они лились и не хотели прекращаться. Я быстро заговорила, пока он не ушёл, и пока я сама не успела передумать:

– Прости, я всё делаю не так, прости, что попросила львов пустить Сета в дом, что вообще согласилась на это, что не слушала Робина, что украла деньги, что…

Джей подошёл и нерешительно, как будто подражая своему другу, дотронулся до моей руки.

Хоть я и обещала себе думать, прежде чем действовать, но иногда нужно следовать порыву. Я сделала шаг навстречу и уткнулась в его плечо – оказалось не очень удобно, ведь колдун был ненамного выше.

Я была готова к тому, что он оттолкнёт меня. Но он замер, а потом положил руки мне на спину и ждал. Его рубашка пахла первым весенним дождём, бризом с далёкого моря и листьями подснежников, но даже через эту магию проникал запах зеркальной пыли, въевшийся в его кожу.

– Не думай, что я хуже, чем я есть, – всхлипывая, говорила я. – Я делаю, не успев подумать, но я не со зла, я просто так хотела домой, что… А теперь я не хочу!.. Не отправляй меня обратно, пожалуйста! Я там пропаду…

От его рук по спине распространялось тепло. Не наколдовал ли он чего-то успокаивающего? Я устала плакать и просто стояла, прижавшись лицом к промокшей рубашке. Наконец, он заговорил, медленно, с трудом вынимая из себя нужные слова.

– Я тебя ни в чём не виню. Ты тоже… не думай, что я хуже, чем я есть. Но я должен вернуть тебя домой. Оставлять тебя здесь безответственно.

Я хотела было запротестовать, но из моего рта вырвался только горестный вздох.

– Я во всём виноват – притащил тебя сюда, ничего не объяснил, а сам не видел дальше своего носа. Вёл себя как последний мерзавец… Я не знал, что делать – у меня не было других учителей, кроме Тина. А ты из другого мира, нельзя было ожидать, что ты просто всё поймёшь. Я сделаю, что обещал, но и ты не жди от меня большего.

Я отстранилась, и он поспешил убрать руки.

– Хорошо.

Я вытерла лицо, а Джей кивнул и поспешил скрыться в библиотеке.

С того дня мы стали ещё больше избегать друг друга. Джей постоянно уходил гулять, и через ослабевшую связь я всё же чувствовала, как он рад оказаться вне стен дома. Я поняла, как он любит город на Чернильной реке и как тяжело ему далось добровольное заключение. Робин объяснил, что любая вспышка магии, а то и просто короткий разговор с прохожим могли спровоцировать драконий коготь. К тому же, хоть Джей и знал городские улицы, но за тринадцать лет многое изменилось – а чем меньше дракон знал, тем больше ему времени понадобилось бы, чтобы сориентироваться. Для Робина каждая секунда была бы на вес золота.

Когда Джей оставался дома, я убегала в город и бродила вдоль реки, бесцельно блуждала по кривым улочкам старого города, подолгу сидела у фонтанчиков в тени деревьев. Я даже сунулась в Дом всех богов в поисках утешения. Внутри царила унылость, несмотря на необычную красоту этого места – солнце проникало в тёмный зал сквозь цветные стёклышки, образуя множество радужных световых столбов, в которых плясали пылинки. Стояла тишина, разбавленная шёпотом молитв и шорохом одежды. Немногочисленные прихожане старались держать дистанцию, садились кто на пол, кто на скамейки и тихо говорили каждый со своим богом. В центре высилась колонна, покрытая маленькими мозаичными изображениями людей, птиц, зверей, среди которых затесались и солнце, сурово сдвинувшее брови, и два антропоморфных тигра с переплетёнными хвостами, и ещё много странных существ.

Люди кидали на меня любопытные взгляды, и я поспешила покинуть Дом всех богов – здесь всё равно не нашлось того, что я искала. Я продолжала свои прогулки, чувствуя себя очень странно. У меня внутри как будто был комок ваты, синтетической, скрипящей и никак не впитывающей кислоту, которая разлилась в груди. Раньше кислота хранилась в стеклянном сосуде и иногда выплёскивалась и жгла, если неправильно держать его. А теперь я споткнулась и выронила сосуд, кислота разлилась, и в сердце впились осколки.

Хватит, хватит ныть, Рина! Остаётся так мало времени, а ты только и делаешь, что пропадаешь внутри своей головы. Потонуть в жалости к себе ты успеешь и дома. Ведь город и правда прекрасен! Не зря Джей так любит его. Может, это его любовь к городу передалась мне по связи, или я, исходив с письмами все улицы и переулки, сама незаметно попала под очарование старой столицы.

Ту же вату я набила в голову и делала вид, что я снова на экскурсии и мне интересно просто ходить и смотреть по сторонам. Конечно, я знала, что притворяюсь, но вата в голове не позволяла особо рефлексировать.